Эльвира нашла предлог: вспомнила, надо срочно кому-то позвонить, и оставила их одних. Повисло то самое молчание, которое называют неловким. Лариса жалобно посмотрела Наташе в глаза:
– Зачем ты меня мучаешь? А?
– Я? Как? – искреннее удивление даже не пришлось изображать.
– Ты все время поджимаешь губы и шарахаешься от нас, как от чесоточных. Боишься, что заденем случайно? Ты не переживай, любовь к женщинам не заразна. – Лариса помолчала. – Вот любовь к себе – этим, пожалуй, можно заразиться. Я слишком долго жила будущим, постоянно разыскивая в прошлом предзнаменования, что скоро будет лучше. Вопрос знатокам: а жила ли я? Где в это время пропадало мое настоящее? Я, то рылась в прошлом, анализируя обиды, неудачи, поступки, чтобы «больше так не делать», то рисовала в мечтах, как хорошо буду скоро жить. Все ждала, еще чуть-чуть и будет лучше! Конечно же, будущее прекрасно, надо только потерпеть и не суетиться понапрасну.
Наташа отвернулась и стала разглядывать кухонный гарнитур: непривычное, но очень красивое сочетание фиолетовых и салатовых панелей и молочно-белого кафеля, а в центре кухонного фартука фотография киви в разрезе. На что угодно готова смотреть, только бы не на то, как Лора аккуратно снимает слезинки со щек пальцами и растирает в ладошках. Кажется всего лишь второй или третий раз в жизни видела подругу плачущей. Всегда стойкий оловянный солдатик в сложных ситуациях, когда зашла речь о настоящей любви, стала беззащитной, как ребенок.
Лора всхлипнула, голос задрожал еще сильнее:
– А в результате столько лет просто ничего не делала. Как так говорят, дураки учатся на своих ошибках, а умные – на чужих? Все наблюдала за теми, кто ошибается, хихикала про себя, мол, какая умница, сижу тихо, а несчастные бьются с ветряными мельницами. Слушай, а тебе не страшно? Ведь ты тоже столько лет коту под хвост!
Наташа, поперхнулась, удивленно посмотрела на Ларису. Неужели она считает, что есть в этой проблеме общее для них обеих?
– Лорик, успокойся, все не так страшно, пройдет.
– Ага, давай-давай, сиди в раковине, улитка мягкотелая. Я хоть немного дергаюсь, ты вообще игнорируешь сам факт наличия жизни!
Лариса решительно вытерла слезы и встала из-за стола и вышла из кухни, оставив Наташу в замешательстве. Многоточие в конце разговора повисло огромными жирными точками. Все, чтобы Наташа сейчас не сказала, будет неправильным, но и кроме оправданий ничего на ум не приходило.
Из глубины квартиры послышались неразборчивые голоса. Лариса что-то с возмущением говорила, низкий голос Эльвиры успокаивал. Наташа начала подумывать, что пора бы и покинуть этот «гостеприимный» дом. Вот наглядная иллюстрация афоризму «в чужой монастырь со своим уставом не лезь», в итоге страдают обе стороны. В поисках истины приходится наталкиваться на острые противоречия, так и не находя более-менее подходящего варианта для всех. Допила остывший кофе и только собралась встать и уйти по-английски, как в дверном проеме появилась Эльвира.
