Щеглов толкнул дверь просторного двухэтажного особняка. Этот дорогой бордель расположился совсем рядом с ярмарочной площадью, и капитан мысленно чертыхнулся. У себя в уезде он блуда не допускал, а тут, пожалуйста, чуть ли не в торговых рядах живой товар предлагают. Ну что за непотребство?
В большом полутёмном зале медленно слонялись две полуодетые девицы, а в дальнем углу обнималась в дым пьяная, расхристанная парочка. У Щеглова осталось впечатление, что эти двое только что совокуплялись на том же самом диване, где сейчас сидели в обнимку. Женщина – молодая брюнетка – ещё как-то держалась: старательно выпрямляла спину, задирала голову, даже пыталась что-то говорить, зато мужчина висел на ней, словно бельё на верёвке.
– Чего желаете, сударь? – прозвучал над ухом капитана игривый голос.
Обе полуодетые девицы теперь стояли рядом с ним и зазывно улыбались. Они явно приняли Щеглова за очередного «гостя», поскольку дружно потянули вниз корсажи, обнажив пухлые белые груди.
– Отставить! – гаркнул Щеглов.
Девицы быстро прикрылись и теперь взирали на капитана с явным испугом.
– Кто у вас тут главный? – спросил исправник.
– Мадам Роза… Вам позвать? – пролепетала одна из девиц и, не дожидаясь ответа, кинулась прочь из комнаты.
Другая попятилась и исчезла за бархатной гардиной. И только парочка на диване продолжала обниматься как ни в чём не бывало.
– Катенька, любовь моя! – проблеял вдруг горе-кавалер и потянулся к своей подружке с поцелуями, но она увернулась, а он не смог удержать равновесие и рухнул на пол.
«Ну, этот уже больше сегодня не встанет», – определил Щеглов и вдруг понял, что узнал звавшего «Катеньку». На полу смоленского борделя в совершенно непотребном виде лежал уездный любимец Лев Давыдович Бунич.
Капитан не видел его с прошлого года. Бунич уехал в столицу получать наследство. Сначала его управляющий Поляков говорил, что дело у хозяина верное: дядька его законных детей не имел, а сына прижил от дворовой девки. Потом оказалось, что парнишку своего умерший усыновил по всем правилам, да ещё и завещание на него оставил, и Поляков прикусил язык. Когда же Щеглов позавчера посетил имение Бунича, то управляющего и вовсе не застал. Тот отправился погостить к родне. Ничего необычного в этом не было. Когда ещё по гостям разъезжать, если не зимой? Работы нет, отдыхай себе на здоровье. Но Пётр Петрович отчего-то решил, что Поляков уехал не спроста, а чтобы переждать дурное настроение своего проигравшего тяжбу хозяина. Здоровяк и силач Поляков почему-то по-детски боялся потерять место. С Буничем он никогда не спорил, а в скандальных ситуациях и вовсе считал за благо не попадаться ему на глаза.
