При его появлении девушки замерли, лица у обеих вытянулись. Пальцы их сжались до белизны суставов, а спины выпрямились. Гостьи опасались дурного приёма и старались держаться независимо. Платон подошёл к ним. Поклонился.
– Я князь Горчаков. Вы хотели меня видеть?
Барышни, как по команде, поднялись и, всё так же держась за руки, молча стали перед ним. Платон не торопил – пусть справятся с волнением. Наконец рыжеволосая (она была чуть выше брюнетки и выглядела постарше) выступила вперёд, как будто закрывая собой сестру, и объявила:
– Мы приехали сюда по решению мамы. Она велела нам разыскать вас.
– Я очень рад, – подбодрил её Платон. – Можно мне узнать ваше имя?
– Меня зовут Полина, а мою сестру – Вероника ди Сан-Романо.
Девушка говорила по-русски чисто, и только чуть заметный певучий акцент выдавал в ней чужестранку. Её сестра добавила:
– Нас крестили в православной церкви как Прасковью и Веру, можно называть нас и так.
– Ещё чего! – возмутилась рыжая. – Лучше уж как мама звала.
Но Платона их перепалка больше не интересовала, он зацепился за сказанное Полиной слово.
– Вы сказали «звала», почему? – тихо спросил он, уже зная, что всё кончено.
– Потому что мама умерла… – со слезами в голосе объяснила Полина, а Вероника заплакала вслед за ней. – Теперь, по её завещанию, вы – наш опекун.
Опекун – это не укладывалось в его голове… Платон налил себе полстакана анисовой. Выпил залпом. Появление в доме сестёр перевернуло его жизнь с ног на голову. Щемящая боль из-за смерти матери переплеталась в душе с просыпающейся нежностью к юным родным существам. Но и ревность не дремала – ведь именно сестрам, а не им с Борисом досталась последняя любовь матери. Полина передала ему мягкий сафьяновый портфель с документами. Там лежали метрики и паспорта юных графинь ди Сан-Романо, завещания их родителей и письмо, адресованное Платону. Он до сих пор так и не решился открыть его. Что написала ему мать? Судя по тому, что рассказали сестры, она получила известие о Борисе. Платон вспомнил подробности этого разговора.
Дочери-погодки были единственными детьми графа Теодоро и княгини Горчаковой, ставшей в Италии графиней Катариной. Новая семья матери оказалась очень состоятельной: банк Сан-Романо процветал на протяжении уже нескольких веков. Граф очень любил свою красавицу жену, а дочек боготворил. Сестры искренне считали, что их маленький рай будет существовать вечно, но во дворец Сан-Романо заглянула та гостья, которой не рад никто. В Риме началась эпидемия холеры. Граф распорядился паковать вещи, чтобы уехать на виллу в горах. Отъезд удалось подготовить за несколько часов, только вот утром половина слуг уже лежала пластом, а к вечеру слег и хозяин. Тогда мать посадила дочерей в карету и отправила их вместе с английской гувернанткой на виллу.
