– Каждый имеет право на жизнь, – добавил безумец. – Статья 20 Конституции государства Российского. А ее никто не отменял. И не увольнял.
Сказав это, сел в грузовичок и уехал, а рулоны бумаги свисающими краями развевались во все стороны, как крыльями будущих бестселлеров, классиков прошлого, настоящего и будущего. Будущего города, который обязательно прочитает эти книги и не будет больше бессмысленно простаивать у станка с деталью в руках под загадочным названием КУ-666.
И наступил хаос! Теперь воистину это была вакханалия желаний и чувств, празднование побед маленьких и больших, великих достижений – кто на что горазд. Люди, несмотря на выходной день, вернулись к любимым делам и занятиям. Дети с радостью им помогали, и непонятно было, кто из них взрослый, а кто ребенок. Город напоминал большой муравейник, по улицам которого сновали с ношей своей счастливые горожане. Теперь они и были теми самыми муравьями, которых объединял только их большой муравейник, а дела и обязанности каждый выдумывал для себя сам. Все, что так незыблемо, как колосс на крепких ногах, стояло ранее, рухнуло в одночасье. Если прежде были запрещены многие вещи и предписаны многие нескончаемые правила и законы, то теперь… Теперь вне закона оказались сами правила. Они были просто запрещены, а их соглядатаи уволены. Уволена милиция и всяческие управления, уволен завод, казалось, даже сама МЭРИЯ уволила себя безумным приказом, поскольку теперь туда никто не стремился, только к своим садам, оркестрам и морям, предметам нескончаемой страсти и мечты, которая, возобладала над нормами и понятиями. И только город оставался на своем месте и был несвободен. Он был за колючей проволокой, но этого уже никто не замечал. Такой большой город, он твой – что уж там заглядывать за его окраины.
Большой человек зашел в Мэрию, чтобы забрать кое-какие вещи. На самом деле вещей у него и не было, но обычно в это время он заглядывал в местный буфет, где готовили восхитительные, так любимые им пирожки и наливали неразбавленное пиво. Это стало традицией – днем из своего управления обязательно наведаться в это уютное местечко. Вот и сейчас он открыл дверь и подошел к стойке. Знакомая буфетчица Валя посетовала, что никто сегодня не пришел, и для кого она целое утро старалась и пекла пирожки – было непонятно. Пиво было холодным, и Большой человек с удовольствием опрокинул кружку, потом другую… И третью тоже. Все-таки не каждый день тебя увольняют со службы, но никакого чувства разочарования или горечи он не испытывал, скорее наоборот. Если бы на его место поставили кого-то другого, было бы обидно, а когда все разом в отставку, дружно сложив полномочия, стало как-то легко, даже интересно. Чем он будет заниматься? Хотя, в последнее время кое-какие мысли уже начали закрадываться в его большую голову. Однажды он подумал – что он любит делать больше всего, и теперь, сидя за столиком, мечтал, строя свои большие планы, что и пристало Большому человеку. Потом прошелся по длинным пустым коридорам и, уже собираясь покинуть это здание, внезапно услышал какой-то звук или шорох на боковой лестничной клетке. Как будто какой-то зверек издавал там звуки, то ли пришлепывал, то ли чавкал. Он прислушался. Теперь кто-то всхлипывал.
