Ушкуи подвернули по ветру к устью Дунай реки, где в лиманах и заводях прятался лихой город. Из-за островка выскочил стружок с раздутым черным парусом. Растерялся от неожиданности, резко развернулся, черпнув бортом морской воды, и стал улепетывать в меру всех своих малых силенок. Неврюй сначала хотел подать знак, чтобы его догнали. Но, поразмыслив, решил дать ему уйти. Пусть притащит на хвосте сорока весть своему хозяину, чтобы в гости ждал. Незваный гость он хоть и не к радости, да кто ж его знает?
Стружок набрал ветру в паруса и нырнул в дунайские рукава.
– Небось, и без него обойдемси, – Со знанием дела Бакланко встал рядом с рулевым и подал знак задним, – Делай как я!
Ушкуи встали в линию и осторожно пошли за старшим, скатишься в сторону, глядишь, на мель попадешь.
Попетляв по плесам и рукавам, Бакланко вывел их к Берладу. На пристани царил не малый переполох. Перечить боевой дружине, пришедшей в нежданные гости, Иванко смелости набраться не мог по многим причинам. Во-первых, по парусам и знаменам он видел, что дружина ростовская, но на киевских ушкуях, значит под рукой самого Мономаха. Спорить с ней, что с дубом бодаться. Сама дружина умела и злобна и его людей искромсает в капусту в один момент. Ушкуйники неврюевские, а его парус он узнал сразу, места эти знают, как свои пять пальцев и в ериках от них не укрыться, да и поздно уже. Во-вторых, он за собой вины по отношению к ростовцам не знал, а с галичанами у них, вроде, как большой любви не было, так что опасаться дружины и резону не было. В-третьих, он уже знал, что бежит на ушкуях молодой князь Андрей, почти его погодка, и он честно хотел с ним подружиться.
Вот по всему по этому и стоял он на пристани сам с ближними дружками и ждал гостей.
– Что князь, будем их пугать или они и так уже в штаны наложили, – Засмеялся Неврюй.
– В углу и заяц на волка кидается, – Отшутился Андрей, – Приставай, говорить будем.
Пока князья разводили турусы в тереме стоящем не далеко от пристани, дружина сгрудилась вокруг старого бандуриста. Слепой дед наладил струны и звонким голосом запел про ушкуйников, что на струге под названием «Ярко», в честь солнечного Бога названного, ходили в дальние земли. Прозывали их, по ушкую ихнему, ярконниками, искали они золотую шкуру, что охранял дракон неусыпный. Долго пел древний Боян, а потом пропал куда-то и никто не видел, что подхватила его Малка, и отвела за угол большого лабаза, о чем там они шептались не знамо, но вернулась она с чем-то замотанным в шелковый зеленый плащ.
