– Все сделаю, как советуешь. Ты то как?
– Давай догуливай. Я покину тебя, устал что-то пойду на боковую. Дозоры удвой, пусть воеводы распорядятся. Да, чуть не забыл. Поваров своих поставь. Мы тут не всем любы. И пусть ведуны нюхом наши котлы обнюхивают, не то встретимся с предками в Ирие, глазом моргнуть не успеем. К Базилевсу на пиры и в гости, в кои звать будут, один не ходи, и Малка с собой бери обязательно. Все пошел, – Он зевнул, прикрыл рот рукой, – Устал, извини князь, я вам сегодня не собеседник.
– Спокойной ночи тебе Гуляй. Спасибо за совет, за ласку. Иди, спи. Завтра день у тебя тяжелый. Нам кататься и гулять, а тебе Беда от нас беды отводить, – Андрей улыбнулся и получил в ответ улыбку дьяка.
Трапеза шла вяло, сказывалась накопившаяся усталость. Князь встал и направился к двери терема, давая понять, что все, кто хочет отдохнуть, могут идти в опочивальни. Кончался первый день в Царьграде, первый день в Заморье. Что-то будет завтра?
Нет ничего более постоянного, чем непредвиденное.
Поль Валери
Как и предполагал Гуляй, с утра в ворота постучали, пришел гонец от Иоанна, с вестью, что сегодня Базилевс принять ну никак не смогут. Приносят свои глубокие извинения, и просят отдыхать и ждать, потому, как непременно освободятся и примут, а так заели текущие, не терпящие отлагательства, дела. Рады бы, и всей душой рвутся – ну никак. Андрей милостиво отпустил гонца. Вместе с ним посокрушавшись, как мало времени у Великого царя, и он, конечно, входит в его положение и нисколечко не в обиде, а даже очень рад, что есть еще день-два отдохнуть с дороги, в порядок все привести: и платье и мысли, перед тем, как пред светлые очи владыки цареградского, предстать.
Гонец за дверь. Ватага за животики, закусив кулак, что бы, не дай Бог, гонец хохота не услышал.
На дворе же уже стояли заседланные кони. Отобрали самых лучших. Уздечки, попоны, седла черкасские – все золотом расшитое. Кони вымыты, гривы, хвосты расчесаны и в них золотые нити вплетены. Дружина умыта, причесана, в праздничных кафтанах.
Сам князь с ближними не то чтобы в царевых одежках, но и не из последних бояр худосочных. Глаза аж на солнце слепит от золота. Посмотрел на себя, повертелся, хлопнул по сапогу рукавицей.
– Как девка на выданье. Сокольничьи, неси соколов и беркутов! Мы им сейчас за городом представление устроим. С гоном и с рогами охотничьими.
Сокольники уже сидели в седлах, держа на рукавицах ловчих птиц. На поводках рвались боевые псы, роняя с желтых клыков белую пену. Свора борзых изгибала спины в ожидании гона. Да, было на что посмотреть. Такого, Андрей давал руку на отсечение, Царьград не видел давно. А боевых лохматых псов, размером с хорошего теленка и видом напоминающих маленьких медведей, и подавно.
