Княжич понял, что ступил он за хрупкую границу, отделявшую Явь, в которой жил он, его отец, отроки, да и все люди на земле, от Нави. Мира, в котором правят Белобог и Чернобог и живут то ли Боги то ли образы их, нами придуманные, и духи тех, кто до нас жил, и коих мы в песнях, сказах и былинах поминаем.
Стоявший рядом, с ним был, по всей видимости, из этого мира, и Андрей постарался найти наиболее уважительное обращение к нему.
– Учитель, – Более высокого звания он не мог придумать, – Учитель, я не знаю, как я тут очутился, но видно это было угодно Богам, я ищу знаний, знаний древних предков и знаний о древних предках, – Он вспомнил недавний урок, и закончил с жаром, – Кто не знает прошлого, не имеет будущего.
– Спасибо сынок за высокое звание, но скорее я покровитель, а не учитель, я покровитель поэтов и волхвов, а может я сторож, страж между Явью и Навью, и все-таки ты обратился по адресу, я дам тебе знания, так как я дал их всем людям. Идем.
Андрея как будто обухом по голове ударило, он понял, кто был пред ним. Велес, конечно Велес, Бог мудрости и богатства, любви, искусства, Бог лесов и животных. Сын Всемогущего Рода. Ходила молва, что второе его имя Святобор, но это имя говорили шепотом только древние волхвы в сумрачных дубравах и темных ельниках, куда даже солнечный луч не проникал, и имя этим местам было соответствующее – бор. Там, в вечно влажном мраке дремучей чащи леса, где тропинки поросли мхом и поляны завалило буреломом, жили не то лешаки, не то древлянники, знающие и понимающие язык деревьев и зверья лесного. Кликали их кто берендеями, кто борусинами, в других весях звали их друидами и борисфенами. Редко кто видел их в лесу или на опушке с птицей филин на плече, а некоторые говорили, что и не филин это вовсе, а Сирин – птица волшебная Навью рожденная.
Так вот, этот лесной народ называл Велеса своим, ему одному ведомым именем – «Бор», «Бер», от него и «оберег» – защита от напасти и сглаза, от него и князь тайги – медведь бером прозывается в тайном языке кудесников и колдунов лесных. Много каких слов от него пошло. Но более всех известными стали: «бердыш», секира страшная берсерковская, да «берегиня», защитница рода. Понятно стало, князю Андрею, почему он переливался весь и обличие менял, это его медвежий лик людскому место уступал, чтобы ненароком мальца не испугать образом своим зверским.
В одну секунду пролетело это все в его голове. Ноги же послушно поспешали за широким шагом проводника, стараясь угнаться за ним, спотыкаясь и цепляясь за корявые корни, то здесь, то там не к месту выскакивающие из-под земли, как бы пытающиеся остановить непрошеного гостя из другого мира, явившегося сюда в этот сказочный лес. Дорогу то и дело перебегали вековые сосны и дубы, по лицу хлестали тяжелые ветви елового лапника.
