Далее путь посланника, то ли Московского царя, то ли каких-то никому неизвестных сил, пролег в столицу бывшей Остирии Вену, где властитель Леопольд отчаянно боролся с Османской империей. Сначала за саму Вену, и отстоял ее в боях, а теперь за контроль над Угорскими землями. Зажатый меж двух огней. Ордынскими войсками янычар с юга и, помнившими ордынскую вольницу конниками угров с севера, еще не выбравших, на чью сторону стать, он готов был принять помощь хоть из рук восставшего из гроба Дракулы и его побратима Стефана Волчий Клык. Поэтому принял Австрийский король император Священной Римской империи, по сути никакой еще империи не имеющий, принял посла с радушием. Призрачная надежда, скорой победы и долгожданного мира, после визита странного гостя, оформилась в жесткие пункты договора, который гость этот обещал согласовать с Османской стороной. Обещания, что Венгрия останется за Леопольдом, принятое с достаточной долей скептицизма, после ряда коротких встреч с послом, оформилось у императора в твердое убеждение, и потому ждал он визита странного царя Петра с уверенностью в завтрашнем дне.
А Шереметев поспешал в Венецию. Начала окончательно оформляться Священная Лига, задачей которой, как казалось Борису, был последний передел мира. А главным в этом деле, опять же, как считал он, было выдавливание остатков ордынских воинских родов с берегов Средиземного моря, дабы избавить политику Ойкумены от их взрывного непредсказуемого поведения. Учитывая, что от осколков Орды остались здесь в западных землях, только армии турок, да небольшие отряды угров и трансильванцев, большого труда это не составит. Испанский осколок этих родов уже вошел в общую систему безболезненно, и теперь приручали этого медведя в основном лаской, хотя изредка и таской. Русь же со своими татарами и казаками всегда умела ладить. Да и истреблять их не гоже. Без такого пугала и саму Русь скоро начнут приручать. Думая так, он качался в своем возке, приближаясь к городу на островах с давних пор названному по первым ее хозяевам венетам – Венецией. Опоре старых братских общин. Одному из звеньев золотой паутины. Пожалуй, даже одному из главных домов, где сидели золотые пауки, ткущие эту золотую паутину. На самом подъезде, в придорожной таверне, где он решил перекусить перед последним броском, опять шатнувшаяся от пламени свечи тень на стене, шепнула ему в ухо.
– В городе Карнавал. На руку вашему боярству. Под маской шутейной многие серьезные дела кроются, – тень пропала сдутая порывом ветра из распахнутой двери. На столе лежала торба с маскарадным костюмом Арлекина.
