– Хочу. Давно хочу. Книг я старых ворох перерыл. Все про веру новую знаю. Одно понять не могу… – он задумался.
– Что? – поощрил его вопрос Великий Мастер, – Спроси. У меня спроси. Я не отвечу – никто не ответит.
– Вот ты упомянул Христофора Рена. Имя у него интересное Христофор, значит христоносец. Сейчас и нас, тех, кто в Заморье были, тех, кто в Новом Израиле учебу проходили и потом земли в кулак собирали, то же христоносцами называть стали. Даже не так. Крестоносцами – он зло ухмыльнулся, – Мы то вот об этом не ведали, что крест несем. Ни ухом, ни рылом. Да, не о том. Откуда имя такое. Только не говори мне, что от Иисуса Христа!
– И не скажу, – спокойно остановил готовое сорваться с уст собеседника возражение Исаак Ньютон, – Хочешь узнать, слушай. Тяга к знаниям похвальна. Тяга к тайным знаниям наказуема, но похвальна вдвойне. Дай-ка мне вина, промочить горло, давненько я не говорил перед учениками. Да и нет их давно, – улыбаясь на свои слова, он отхлебнул вина и начал, – А те, что в университете – не ученики, а слушатели, – продолжая мысль, пробубнил под нос и вдруг громким голосом произнес, – Хрестос! Хрестос, так его звали. Того, кто за полвека до нашего прихода в Новый Израиль, в Старом Израиле начал проповедовать свою веру. Хрестос от хрестерион, так называлась жертва ведуну или ведунье. Пророку если хочешь, пифии, вещему чародею. Хрестес – это пророк и предсказатель. Ты меня понял? – увидел кивок Микулицы, продолжил, – Те же, кто служили этому предсказателю, назывались на языке того места, где ходил тот Иисус – хрестериос, но об этом уже никто не помнит. Они служили в Храме Артемиды у треножника, где сидела вещая Жрица. Они учились у нее искусству видеть через завесу времени. Когда ученик проходил все испытания и страдания духа и тела, его Посвящали в первую степень или ставили на первую ступень лестницы ведущей к знаниям, в знак чего мазали ему лоб священным маслом из треножника Жрицы. Тогда он становился Хрестосом, то есть очищенным, помазанным. Перед ним открывался Путь, в начале которого он стоял, поэтому второе понятие имени Хрестос – это Путь, – он опять отхлебнул вина, потому что в голосе появилась хрипота.
– Но ведь он, Иисус Христос, начал учить других? – воспользовался паузой, чтобы задать вопрос чернокнижник.
– Ты прав и в этом. Тот Христос, что называл себя Иисусом, то есть Спасителем, считал, что его тропа уже пройдена и цель достигнута, что плоды его ревностного труда созрели и ими можно кормить других. Он считал, что по его Пути могут идти его ученики, а он встретит их в конце тропы. Тот же Павел, один из его последователей, которому Христофор строит сейчас Собор, говорил, – он потер лоб, вспоминая, вспомнил, – «Идите, – говорил он ученикам, – до тех пор, пока вы не создадите Христа в вас самих». То есть пока не научитесь тому, что знал Учитель. Но те не поняли его и начали придумывать себе веру в этого Учителя. Тем более что самого их пророка казнили, распяли, как возмутителя спокойствия. Хрестос было именем, относимым к божествам, великим царям и героям. Он и был таким. Потом мы понесли его веру в Единство дальше. Веру в Единство, а не в единого Бога, как говорят сейчас. Мы были христоносцами – несущими веру в Единство, несущими знания будущего. Учениками вещих волхвов. А сейчас они все переделали так, как им надо. Развалили единую веру в единство всех и всего, на сотни маленьких религий. Назвав их по-разному. Одних из них они назвали христиане. Но к тому Христосу, это не имеет никакого отношения. Так же как наша вера не имеет отношения ни к одной из их религий. Хотя каждый из них может: христианин, мусульманин, иудей, индус, протестант, как они себя называют нынче, может создать Христа в себе, если будет упрям и смышлен, – он замолчал, и, подумав, закончил, – О чем они даже не догадываются. Я ответил на твой вопрос?
