К югу от города находились городские поля, на которых выращивали рожь и хмель, дюже годные для производства пива и браги. Далее, в излучине Охты, осела древняя деревенька Минкино, где жили остатки воинских родов еще со времен Орды. Другое село Спасское вольготно разлеглось на правом берегу Нави. Именно сюда через болота выходила дорога, связывавшая устье Нави с Копорьем, Ямбургом, Нарвой и Ивангородом. Брюса тогда удивил размах этого пряничного городка, при всей его неправдоподобности.
– Слушай, – обратился он к Алексею, подбрасывающему дрова в печь, – А ведь тогда это ты сказал, что городок Ниен не мал или Петр?
– Не я, Петр, – ответил Меньшиков, – Мне чужой славы не надо. Своей хоть отбавляй. Это государь тогда брякнул, – он почесал затылок, сдвинув треуголку, – Ага, вспомнил. «Выведен равно изрядною фортофикациею, только лишь дерном не обложен, а ободом больше Ругодива». Так вот Петр это и сказал, с Нарвою его сравнив. Я вот все гадаю, до сих пор, с какого рожна Карл тогда всю эту Ингерманландию нам уступил? Хоть и гнил край, весь болотами пропах, да мохом порос, а все ж земля не пуста. А Яков?
– Ну, во-первых, неурожай тут был года два подряд. Голод Великий, – Яков подумал, что не обошлось без Малкиной новой родни Великого Мора и Черной Смерти, – Потому народ отседа бег. Земля уже была в запустении. Во-вторых, народ от голода озверел и вымер, почти треть всех в хлебные места подались, – опять про себя отметил, – Всю мразь заранее вымели. Тех, кто только за поживой в местах этих жил перед нашим приходом, как корова языком слизала. Осталась братия монастырская, да народ ремесленный, – вслух сказал, – Карлу земли сии и даром были не нужны, а тут Петр сродственничек просит. Отчего не дать? Возьми боже, что нам не гоже. Потому и пустил.
– Это ты лукавишь Яша, – лениво вступил в разговор Апраксин, – Земли там были обжитые. Вспомни. По берегам Невы, – он уже назвал Наву, так, как стало принято называть сейчас, – Да и Большой Охты стояли вместительные лесные склады и хлебные амбары, так что нам даже места для домов не хватило. Лес, пеньку возили и в Голландию и Англию, а зерно – в Швецию, к тому же Карлуше, который в те времена без хлеба ввозного обойтись вообще не мог. А ты голод, уехали все, возьми боже…. Лукавишь, брат.
– Прав ведь адмирал, согласись Яков, – кивнул Меньшиков на Апраксина, – Ты вспомни, вкруг Ниена места пустого не было. На Березовом острове, что за речкой Карповкой, там, где отшельник Фома жил, стояла усадьба губернатора. Пожалуй, чуть поменьше моего нонешнего дворца, что на Васильевском острове. Вдоль правого берега Безымянной и у Малой речки, той, что солдаты Мойкой прозвали, супротив сада Летнего, усадьба братьев Самсона стояла.
