– И это тоже. Но главное в другом. Мы чего с вами расследуем? Основное… – сделав упор на слове «основное», он остановился и стал ждать ответа.
– Байки про секту каннибалов, что детей воруют и едят! – моментально ответил Пилигрим.
– За что тебя ценю, так это за то, что основную мысль всегда помнишь. Именно так. А где, по слухам, они обретаются?
– У истоков Москвы-реки, – как прилежный ученик ответил писатель.
– А мы где? То-то! Так что будем ждать, когда они на шабаш слетятся.
– А клады тут при чем?
– Видишь ли, меня смущает, не знак ли это понимающим и посвященным о месте встрече. Если так, то и место здесь. Ну да я это при всех растолкую, чтобы не повторяться. Ты не в обиде?
– На обиженных воду возят, – улыбнулся Пилигрим. – Пойдем, пожалуй, а то и так далеко утопали. Чуешь, дымком потянуло. Ребятки, небось, перекусить накрыли.
– Пошли, обжора, – усмехнулся генерал, – заодно и летучку проведем.
Старые друзья неторопливо двинулись к месту стоянки. Там уже все было оборудовано для большого праздника. Посреди поляны сложен большой костер, а чуть в стороне горел маленький костерок, над которым булькали котелки. На расстеленной рядом с большим костром белой скатерти живописно расположились бутылки и закуски, разовая посуда, салфетки. Борисыч взглядом знатока оценил, что ребята свое дело знают. Все – от бутылок с виски и текилой до банок с икрой и фасованными салатами и упаковок с рыбной нарезкой – указывало на неплохой достаток устроителей пикника.
Котелки над костерком отсвечивали новенькими боками, что наводило на мысль: куплены они исключительно для сегодняшнего праздника. И вообще, все говорило о том, что на природу выехали не умелые туристы или постоянные обитатели палаток и спальных мешков, а отвязная молодежь, ищущая острых ощущений и новизны в праздновании совершенно им непонятного и неизвестного языческого праздника. Видно это было и по неумело сплетенным венкам на головах девушек и по каким-то опереточным русским косовороткам на парнях и сарафанам на их подругах.
«Правильно все», – подумал генерал, – именно так и надо».
Он махнул рукой, и все собрались в кружок у поваленного дерева, на ствол которого присели Пилигрим и генерал.
– Мазыки хрусты шишлили, – нежданно произнес генерал. Сделал паузу и спросил: – Это что? Отвечать коротко.
– Это феня – блатной язык, – быстро отозвался умник.
– Хорошо, – кивнул генерал. – Откуда взялась? Кто на ней ботал? Можно подробно.
– Язык пошел от странных торговцев «офеней», известных нам по школьному изучению творчества поэта Некрасова и популярной песне на его же стихи – «Коробейники», – пояснила девушка знаток кладов. – Тайные языки офеней и уголовников (воров и плутов) имеют большой пласт общих слов и обнаруживают значительное сходство между собой.
