– Но я вновь был арестован, – вставил Бокий.
– Точно, – Белый сконцентрировал взгляд на стакане, – если не ошибаюсь, по делу Петроградского комитета.
– Вам и об этом известно?
– Что делать, служба. Кстати, мне, как оппоненту и противнику, искренне жаль, что вы впустую растрачиваете свой ум здесь, в ЧК, в то время как могли бы применить его в ином месте.
– В разведке?
– Именно. Ловить уголовников с вашими данными… Расточительство.
– Мое трудоустройство еще успеем обсудить. Если будет желание. А сейчас давайте вернемся к вам.
Белый равнодушно пожал плечами:
– Если вы про деньги Губельмана, лучше нашу встречу закончить прямо сейчас.
– Не торопитесь. Деньги, конечно, нас интересуют. Согласитесь, это нормально, когда власть хочет вернуть награбленное у трудового народа. А иначе как? Человечество, к сожалению, не успело еще придумать альтернативу деньгам. Однако давайте на время забудем о губельмановских миллионах.
Полковник вскинул удивленный взгляд:
– Вас что-то интересует помимо господина Губельмана?
– Отчего ж? Меня в первую очередь интересует именно господин Губельман. Но не только он. Признаюсь, в отличие от некоторых моих товарищей, я данному гражданину, который сегодня оказывает существенную помощь делу революции, не доверяю. Не нравится он мне. И ничего не могу с собой поделать. В данный момент меня интересуете лично вы, Олег Владимирович. Я ведь не напрасно сказал в начале разговора о том, что долго ждал этой встречи. Если бы сразу увиделся с вами, у некоторых моих коллег могли возникнуть вопросы, на которые я вряд ли смог бы дать внятный ответ.
– А сегодня, выходит, решили пообщаться? И, если не ошибаюсь, по причине смерти товарища Урицкого? – заметил Белый.
– Совершенно верно. Только не нужно иронизировать. Данное преступление выходит далеко за рамки обыденных правонарушений.
Бокий достал из стола пачку тонких английских папиросок, спички, все положил на середину стола.
– Курите.
– Откуда такое богатство?
– Старые запасы. Специально отложил. Для нашей встречи. Как только узнал, что вы у нас. – Тонкие пальцы Бокия взяли пачку папирос, вынули одну из гильз. – «Галуаз». Любимые папиросы генерал-майора Адабаша. Я не ошибся?
– Нет. Все правильно. – Белый поставил стакан, взял папиросу, прикурил. – Только при чем здесь Михаил Александрович?
Закурил и Бокий.
– Сам генерал к теме нашей беседы никакого отношения не имеет. Он, так сказать, связывающее звено. Теперь по сути. Мне посчастливилось, – Глеб Иванович пододвинул тяжелую бронзовую пепельницу ближе к полковнику, – познакомиться с довольно любопытным документом, который составили вы, Олег Владимирович. И с которым в свое время вы ознакомили председателя Петроградской военно-цензурной комиссии генерал-майора Адабаша. Понимаете, о чем идет речь?
