– Это меня спрашиваете вы, сотрудник Чрезвычайки? – с тяжелой иронией парировал арестант.
– Вынужденный работник, – отозвался Аристарх Викентьевич, с трудом сдерживая раздражение, – вынужденный. И во многом благодаря вам и таким, как вы. Не я привел к власти Керенского, который стал трамплином для большевиков. И не я принимал в своем доме революционеров.
– На что намекаете?
– Бросьте, – отмахнулся следователь, – какие тут намеки. Германа Лопатина вспомните, изречения которого наслушался ваш сын Сергей, отчего и ушел так рано из жизни. Или уже запамятовали?
– Зачем же так? – спустя несколько секунд не сказал, а прохрипел арестованный. – Больно ведь.
– А не принимали бы, не было бы этой боли. Я так думаю, Леонид Иоакимович тоже не остался в стороне от новомодных веяний господина Лопатина и иже с ним.
– Все. Хватит, – неожиданно довольно резко произнес Иоаким Самуилович, забросив ногу на ногу. – Спрашивайте, что вас там интересует, или велите отправить в камеру. Не хочу слушать нотации.
Озеровский сел за стол напротив арестованного, вооружился пером, макнув его в чернильницу, прикрученную к столу.
– Ваши супруга и дочь утверждают, будто ваш сын Леонид Канегиссер в последнее время не ночевал дома? Почему? У вас натянутые отношения?
– Отчего ж, отношения у нас нормальные. И довольно пристойные, в отличие от других семей, – с вызовом добавил Иоаким Самуилович, непонятно на кого намекая. – А почему не ночевал… Мой сын – взрослый человек. Имеет право на личную жизнь. К тому же благодаря нынешней власти сегодня многие ночуют не в своих постелях. – Канегиссер сложил руки на груди. – Кому хочется услышать стук в дверь и через полчаса оказаться за решеткой?
– Если человек чист перед законом, никто к нему в дверь стучать не станет.
– Вот только не нужно! – подследственный чуть откинулся на спину, но, не почувствовав преграды в виде спинки, тут же вернулся в прежнее положение. – Оставьте моральные поучения другим.
– Тогда у меня напрашивается следующий вопрос: вам известна причина, по которой Леонид боялся ареста?
– А с чего вы решили, будто Лева боялся? – моментально отреагировал отец убийцы. – По-моему, ареста он как раз и не боялся. Иначе не приходил бы домой ежедневно. Скорее всего, у него появилась пассия.
– Кто? Как зовут? Где проживает?
– Понятия не имею. Да меня сие особо и не интересовало.
– Но вы же отец.
– А вы следователь. Вот у него и спросите. Если захочет открыться перед вами… Кстати, я могу его увидеть?
