Смотритель стал расспрашивать молящихся у Стены женщин и уборщиков, но и те лишь разводили в ответ руками.
И вот тогда девушка по-настоящему расплакалась.
– Я понимаю, – сочувственно сказал смотритель, – такая камера стоит большие деньги, и все же, поверьте, не стоит так расстраиваться – Бог непременно возместит вам эту потерю.
– Нет, не возместит, – рыдая ответила девушка. – Дело совсем не в камере – камеру мне не жалко. Но ведь завтра я улетаю и уже никогда – понимаете, никогда! – не сделаю тех снимков, которые были на пленке внутри камеры.
Из рассказа девушки выяснилось, что около месяца тому назад у нее умерла мать, и уже после ее похорон она нашла у себя в столе запечатанный конверт с ее предсмертным письмом.
“Дорогая доченька, – говорилось в этом письме. – Все эти годы я боялась тебе открыть свою главную тайну, чтобы она каким-то образом не помешала тебе в жизни. Но сейчас, когда мне осталось всего несколько дней, я хочу, чтобы ты знала: я – еврейка, я родилась и выросла в еврейском доме. Когда началась война, вся моя семья была отправлена в концлагерь, но меня удочерили и тем самым спасли добрые люди, которых ты считала своими родными бабушкой и дедушкой. Они и в самом деле были замечательными родителями, а затем и прекрасными дедушкой с бабушкой. Они не просто крестили меня, но и сделали из меня добрую христианку, и замуж я вышла за твоего отца – такого же доброго христианина, как и они сами.
Однако несколько лет назад ко мне позвонил из Израиля близкий родственник и сказал, что искал меня все эти годы. Он настойчиво предлагал мне встретиться, приехать к нему в гости, но, признаюсь, у меня не хватило для этого смелости.
Но после того, как я заболела, я все чаще стала задумываться над тем, имею ли я право скрывать от тебя эту свою тайну? Ведь по еврейским законам ты – такая же еврейка, как и я[52], и, если захочешь, можешь вернуться к своему народу.
Адрес этого родственника есть у твоего отца. Так что, если ты решишь поехать в Израиль, то папа тебе его даст – я с ним обо всем переговорила.
И еще. Если ты все же поедешь в Израиль, не держи ни на кого зла, никому не мсти – прости им всем, как я простила. И, как бы ни сложилась жизнь, не бросай отца: он хороший человек и заслуживает самого доброго к себе отношения”.
Открывшаяся ей в письме тайна ошеломила девушку. Несколько дней у нее ушло на то, чтоб свыкнуться с мыслью, что ее мать была не совсем той, за кого она ее принимала. Затем она начала перечитывать письмо снова и снова, пытаясь проникнуть в другую его тайну: кого именно она должна простить так же, как простила ее мать? Наконец, она пришла к выводу, что разгадку этих слов следует искать у того самого родственника матери, который живет в Иерусалиме. Она попросила у отца адрес и телефон этого человека, и уже через неделю после смерти матери спустилась с трапа самолета в тель-авивском порту Бен-Гурион.
