Чтобы составить себе в Москве практику, врачу существует в настоящее время два пути: один, более верный, - это заслужить внимание и любовь кого-либо из университетских богов-врачей, обильно и щедро раздающих практику всем истинно верующим в них; второй же, более рискованный и трудный, - быть самому ловким и не брезговать никакими средствами... Перехватову не удалось заслужить любви никого из богов; значит, самому пришлось пробивать себе дорогу, и он употребил для этого довольно распространенные за последнее двадцатилетие между врачами приемы. Родом из сибиряков, неизвестно как и на что существовавши в университете, Перехватов, тем не менее, однако, кончив курс, успел где-то добыть себе пять тысяч; может быть, занял их у кого-нибудь из добрых людей, или ему помогла в этом случае его красивая наружность... На деньги эти он нанял щегольскую квартиру, отлично меблировал ее; потом съездил за границу, добился там, чтобы в газетах было напечатано "О работах молодого русского врача Перехватова"; сделал затем в некоторых медицинских обществах рефераты; затем, возвратившись в Москву, завел себе карету, стал являться во всех почти клубах, где заметно старался заводить знакомства, и злые языки (из медиков, разумеется) к этому еще прибавляли, что Перехватов нарочно заезжал в московский трактир ужинать, дружился там с половыми и, оделив их карточками своими, поручал им, что если кто из публики спросит о докторе, так они на него бы указывали желающим и подавали бы эти вот именно карточки, на которых подробно было обозначено время, когда он у себя принимает и когда делает визиты.
К Домне Осиповне Перехватов попал в домашние врачи тоже довольно непонятным образом: она послала дворника за своим обычным старым доктором, и дворник, сказав, что того доктора не застал, пригласил к ней Перехватова, кучер которого, как оказалось впоследствии, был большой приятель этому дворнику. Домна Осиповна, впрочем, рада была такой замене. Перехватов ей очень понравился своею наружностью и тем, что говорил несколько витиевато, а она любила это свойство в людях и полагала, что сама не без красноречия!
В результате всей вышеизложенной деятельности молодого врача он с каждым годом начинал все более и более оперяться и в настоящее время имел уже маленький капиталец!
Когда Перехватов вошел в спальню Бегушева, то сей последний лежал вверх лицом, с совершенно открытыми и даже блистающими глазами, и своей внушительной фигурой произвел довольно сильное впечатление на доктора. Перехватов в первый еще раз видел Бегушева.
