- Олухова? - переспросил ее швейцар, привыкший к более аристократическим фамилиям.
Сам он, разумеется, не пошел, а послал одного из лакеев, и через несколько минут к Домне Осиповне вышел Перехватов, мужчина лет тридцати пяти, очень красивый из себя и, по случайному, конечно, стечению обстоятельств, в красоте его было нечто схожее с красотою Домны Осиповны: тоже что-то мазочное, хотя он вовсе не притирался, как делала это она. Одет доктор был безукоризненным франтом.
- Бога ради, поскорее к одному больному, самому близкому моему другу... - говорила стремительно Домна Осиповна, беря доктора за обе руки и пожимая их.
- К вашим услугам!.. Сию минуту... посажу только кого-нибудь за себя в карты играть! - сказал тот и ушел.
Домна Осиповна, оставшись в передней одна с швейцаром, была, видимо, под влиянием сильного беспокойства. Старик смотрел на нее с участием.
- Что же, это ваш сродственник или супруг заболел? - спросил он.
- Родственник! - отвечала отрывисто Домна Осиповна и, когда доктор возвратился, поспешно прибавила тому: - У меня экипаж есть, вы со мной и поедете.
- Если вам угодно! - согласился доктор.
Затем они сели на извозчика Домны Осиповны, который и поскакал с ними.
- Кто ж это друг ваш? - спросил доктор, не без удовольствия придерживая Домну Осиповну за ее стройный стан, чтобы она как-нибудь не упала от быстрой езды из саней.
- Бегушев, - отвечала она.
- Это известный Бегушев? - переспросил доктор.
- Он! - подтвердила Домна Осиповна.
- О, это очень приятно с ним познакомиться: по слухам, он очень умный человек!
- Умный и превосходный человек! - подхватила Домна Осиповна.
- А каких он лет?
- Около пятидесяти.
- Уже?.. А дамам, говорят, все-таки еще нравится? - заметил доктор: он совершенно догадался, в каких отношениях находилась Домна Осиповна с Бегушевым, и даже припомнил кой-какие городские рассказы об этом.
- Еще бы он не нравился, - произнесла она самодовольным тоном.
В это время они приехали. Домна Осиповна повела доктора прямо в спальню больного.
- Какой старинный барский дом! - говорил он, идя за ней.
Перехватов имел привычку прежде всего окинуть взглядом обстановку каждого своего нового пациента, чтобы судить, с каким субъектом он будет иметь дело. Вообще он был врач не столько ученый и кабинетный, сколько практический, и здесь я считаю нелишним сказать несколько более подробных слов о нем, так как он, подобно другим описываемым мною лицам, представлял собою истинного сына века.
