Мещане | страница 58
Вошла ее горничная.
- Господин Грохов приехал к вам, - доложила она.
Домна Осиповна почти обмерла, услышав имя своего адвоката. С тех пор как он, бог знает за что, стянул с нее двадцать тысяч, она стала его ненавидеть и почти бояться.
- Но я еще не одета совсем, - проговорила она.
- Он говорит, что ему телеграмму надобно сегодня посылать в Петербург, - присовокупила горничная.
"Что такое, телеграмму в Петербург?" - Домна Осиповна понять этого не могла, но, тем не менее, все-таки чувствовала страх.
- Куда ж ты его приняла, где посадила? - спросила она, вставая и начиная одеваться.
- Они в гостиной-с теперь, - объяснила горничная.
Грохов действительно находился в гостиной и, усевшись там на одно из кресел, грустно-сентиментальным взором глядел на висевшую против него огромную масляную картину, изображающую Психею и Амура. На этот раз он был совершенно трезв. После того похмелья, в котором мы в первый раз встретили его, он не пил ни капли и был здрав, свеж и не столь мрачен.
Хозяйка, наконец, вышла; она была еще в блузе и, не успев голову причесать хорошенько, надела чепчик и в этом наряде была очень интересна; но Грохов вовсе не заметил этого и только, при ее приходе, встал и очень почтительно раскланялся с ней.
- Здравствуйте! Что скажете хорошенького? - проговорила Домна Осиповна, садясь на диван и не без трепета в голосе.
Грохов тоже сел и, наклонив несколько голову свою вниз, начал с расстановкой:
- Я-с... получил... от вашего супруга письмо!
Домна Осиповна немного побледнела при этом.
- До меня касающееся? - спросила она.
- До вас, - отвечал Грохов, опять несколько протяжно.
- Что ж такое угодно ему писать обо мне? - спросила Домна Осиповна, стараясь придать насмешливый оттенок своему вопросу.
- Позвольте мне прочесть вам самое письмо, - сказал ей на это Грохов.
- Пожалуйста, - отвечала Домна Осиповна.
Грохов вынул из кармана письмо и принялся читать его ровным и монотонным голосом:
- "Почтеннейший Григорий Мартынович! Случилась черт знает какая оказия: третьего дня я получил от деда из Сибири письмо ругательное, как только можно себе вообразить, и все за то, что я разошелся с женой; если, пишет, я не сойдусь с ней, так он лишит меня наследства, а это штука, как сам ты знаешь, стоит миллионов пять серебром. Съезди, бога ради, к Домне Осиповне и упроси ее, чтобы она позволила приехать к ней жить, и жить только для виду. Пусть старый хрыч думает, что мы делаем по его".