- А насчет обеспечения меня, - проговорила она и при этом от волнения приложила дрожащий свой пальчик к губам, как бы желая кусать ноготь на нем.
- И это устроил-с! - отвечал Грохов; испарина все более и более у него увеличивалась, и голова становилась ясней. - Я сначала, как и вы тоже желали, сказал, что вы намерены приехать к нему и жить с ним.
- Интересно, как это он встретил, - заметила Домна Осиповна.
- Испугался очень!.. Точно я из пушки в него выстрелил! - отвечал Грохов.
Домна Осиповна вспыхнула вся в лице.
- Как лестно это слышать, - произнесла она.
- Кричит, знаете, этой госпоже своей, - продолжал Грохов, - "Глаша, Глаша, ко мне жена хочет воротиться..." Та прибежала, кричит тоже: "Это невозможно!.. Нельзя..." - "Позвольте, говорю, господа, закон не лишает Михаила Сергеича права потребовать к себе Домну Осиповну; но он также дает и ей право приехать к нему, когда ей угодно, тем более, что она ничем не обеспечена!" - "Как, говорит, не обеспечена: я ей дом подарил".
- Вот хорошо! - почти воскликнула Домна Осиповна. - Он мне дом подарил, когда я еще невестой его была.
- Ну, когда бы там ни было, но он все-таки подарил вам... - начал было Грохов, но при этом вдруг раскашлялся, принялся харкать, плевать; лицо у него побагровело еще больше, так что Домне Осиповне сделалось гадко и страшно за него.
- Это все госпожа его натолковывает ему, - проговорила она, когда Грохов позатих немного.
- Нет-с, ошибаетесь!.. Совершенно ошибаетесь, - возразил он, едва приходя в себя от трепки, которую задал ему его расходившийся катар. Госпожа эта, напротив... когда он написал потом ко мне... О те, черт поганый, уняться не может! - воскликнул Грохов, относя слова эти к начавшему снова бить его кашлю. - И когда я передал ему вашу записку... что вы там желаете получить от него лавки, капитала пятьдесят тысяч... Ну те, дьявол, как мучит!.. - заключил Грохов, продолжая кашлять.
- Как, однако, вы простудились, - заметила ему с состраданием Домна Осиповна.
- Страшно простудился... ужасно!.. - говорил Грохов и затем едва собрался с силами, чтобы продолжать рассказ: - Супруг ваш опять было на дыбы, но она прикрикнула на него: "Неужели, говорит, вам деньги дороже меня, но я минуты с вами не останусь жить, если жена ваша вернется к вам"... О господи, совсем здоровье расклеилось...
И Грохов, как бы в отчаянии, схватил себя за голову.
- Это, я думаю, все от ваших усиленных занятий, - проговорила, по-прежнему с состраданием, Домна Осиповна. - Но что же, однако, муж мой выдал вам какой-нибудь документ? - поспешила она прибавить, потому что очень хорошо видела и понимала, как Грохову трудно было с ней вести объяснение, и даже почему именно было трудно.
