Голос: «О мерзавец! О низкий жулик!» Теперь, поскольку эта люциферианская женщина должна была в какой-то момент обратиться в истинную веру, мне наверняка понадобилось бы некое ее подобие из плоти и крови, чтобы предъявить его публике по первому требованию.
Незадолго до моей новой встречи со старым приятелем-врачом мне по долгу службы пришлось встретиться с одной машинисткой — европейской представительницей крупной компании из США, производящей печатные машинки. Я передал ей для перепечатки толстую рукопись. В ее лице я встретился с женщиной активной, умной, образованной и вынужденной часто путешествовать по делам своей фирмы. Она была наделена игривым юмором и изящной простотой в общении, как большинство выходцев из протестантских семей. Вы прекрасно знаете, что лютеранки и кальвинистки, даже запрещая себе роскошество в одежде, тем не менее часто идут на уступки моде. Отец ее и мать были французами, но уже умерли. Американцем был только ее прадед. Несмотря на сходство фамилий, она никакими родственными узами не связана с Эрнестом Воганом, бывшим администратором Intransigeant. Во Франции живут несколько семейств по фамилии Воган, а уж в Англии и США Воганов просто не счесть.
Я обязан был это сказать, потому что в противном случае вы могли подумать, что господин Эрнест Воган, с которым я был знаком в прошлом и чей шурин остался моим близким другом, вы могли подумать, как я уже говорил, что господин Эрнест Воган прямо или косвенно выступал в роли моего сообщника. Так вот: мисс Диана Воган не является его родственницей, просто они однофамильцы. Это чистой воды совпадение.
Мне с ней страшно повезло. Никто не мог бы лучше, чем мисс Воган, подойти мне. Оставался единственный вопрос: примет ли она мое предложение? Я не мог ее спросить об этом прямо в лоб. Сначала я хорошенько изучил ее. Понемногу, постепенно, шаг за шагом я заинтересовал ее всяким дьяволизмом, и ей это понравилось. Она, как я уже говорил, скорее вольнодумка, чем протестантка. И действительно, ее ужасно порадовало, что в наш век прогресса все еще есть люди, которые совершенно серьезно верят во всю эту средневековую чепуху.
Голос: «Мы не затем сюда пришли, чтобы выслушивать все это!»
Голоса: «Нет, продолжайте! Продолжайте!»
Удивительно, что те, кто приходит в бешенство от того, что я говорю, — это те же самые люди, которые давали мне высказываться в своих газетах… Я продолжаю.
Сначала я вызвал мисс Воган на разговор в связи с письмами Софи Вальдер. Она согласилась попросить одну свою подругу написать их своей рукой. Таким образом я получил доказательство того, что женщины могут гораздо лучше хранить тайну, чем приписывает им молва, и что если они любопытны, то платой за удовлетворение этого любопытства для них является верное хранение тайны. Приятельница мисс Воган никогда и никому так и не сказала, что это она написала письма Софи Вальдер. Да их и было-то немного.
