Не все из высших чинов разделяли увлечение короля охотой на родственников северных, многие сочувствовали попавшим в опалу и помогали бежать. Пока ситуация коснулась лишь знатных семей, но ходили слухи о погромах в приграничных деревнях и потоках беженцев, как на юг так и на север.
Отшельник всегда недолюбливал подобные задания, от которых за километр несло политикой. Как показывал личный опыт, именно такие прогулки в дальнейшем оказывались трудновыполнимыми, с потерями в личном составе и всякими рода неожиданностями.
Он внимательно посмотрел на их первую неожиданность. Лэриш сидела неподвижно, держа в руках кружка с чаем, глаза устремлены на огонь, а короткие светлые волосы в отблесках пламени казались розовыми.
Девчонка выглядела явно младше Сойки. За такой еще должна ходить толпа нянек, хотя на юге девушки раньше выходят замуж, чем на севере, но все равно это не объясняет, почему она оказалась одна, в лесу, да еще и в приграничье. В пути явно не первый день. Что же погнало её из дома или кто?
Он и сам не понял, в какой момент основная версия - шпионаж - стала заменяться на бегство. А если он заблуждается и тем самым ставит под удар весь отряд? Еще и Пьетро со своим благородством. Надавить на девчонку нельзя, тут же полезет заступаться, придется ограничиться разговором.
Он перешел на другую сторону костра, сел рядом. Кашлянул, собираясь с мыслями. Разговор, почему-то, никак не хотел начинаться.
- Не стоит засиживаться, мы рано выдвигаемся, - повторил то, что уже озвучивал остальным.
Девушка не шелохнулась и вообще никак не прореагировала на его слова. Он осторожно заглянул ей в лицо и понял, что она просто спит, сидя с открытыми глазами.
Усмехнулся, ну вот и нянька потребовалась. Аккуратно вынул кружку с недопитым чаем из рук, передал Сойке. Тот понятливо развернул плащ, бросил на нарубленные ветви. Отшельник поднял девушку на руки, поразившись легкости её тела, уложил на плащ, прикрыл сверху одеялом. Лицо Лэриш было бледным, под глазами залегли глубокие тени. Он только сейчас понял, насколько она устала. И ведь ни разу не попросила ни сбавить темп, ни устроить привал. Упрямая и... сильная.
- Не хочешь снять наручники? - спросил Сойка, когда он вернулся к костру.
- Уже, - ответил он, показывая два кольца на пальце, в которые трансформировались наручники после снятия, - жалеешь? - осведомился, чувствуя, как внутри рождается недовольство.
