Худенькая Анжелика лежала на твердой постели для инвалидов недвижно и тихо, как манекен.
Фред вышел из ванной комнаты обнаженный, с полотенцем вокруг бедер. Его тело было мускулистым и безволосым, как у некоторых супергероев из голливудских боевиков.
Он не ожидал увидеть в своей спальне падчерицу, но не растерялся и сказал:
– Могла бы спинку мне потереть, не чужая все-таки. – На его лице не было ни тени смущения.
– Сможешь отвезти меня на работу? – выпалила Мишель, уставившись на оконных ангелочков и бабочек, словно ища у них поддержки.
– Я могу, но стану ли я? А где волшебное слово?
– Не отвезешь ли ты меня на работу, пожалуйста? – она закатила глаза. – Дай мне пару минут, – проворчал Фред.
Вскоре он уже был за рулем и вез падчерицу в «Капитан Кранч».
– Ты ничего не заметила, пончик мой медовый? – нарушил молчание Фред. Мишель внимательно посмотрела на него и пожала плечами.
– Нет.
– Я не воняю.
– Не врубилась.
– Эх, медовая моя, ты никогда ни во что не врубаешься сразу. Я не воняю сигаретами. Мы их больше не можем себе позволить.
Его рука потянулась к пассажирскому креслу… Большой палец Фреда нежно потрогал сережку Мишель, мочку ее уха и коснулся шеи. Девушка стыдливо отодвинулась.
– Почему ты не можешь быть проще со мной? Нежнее? Я, между прочим, чувствую себя Иисусом Христом, которого распяли на кресте!
Мишель с изумлением посмотрела на отчима.
– И крест этот – твоя мать!
– А как же свадебная клятва «в здравии и болезни», быть верными и любить? Слабо? – съязвила падчерица. – Кстати. Вечером я иду на барбекю к Стиву.
Для отчима эта новость не была неожиданной. Мишель и Стив были знакомы давно, выросли вместе, можно сказать, у них были общие друзья, и его приглашение не являлось каким-то сюрпризом.
– Я тебе не позволю наслаждаться свободой, пока именно я меняю памперсы.
– Да неужели? – Мишель не могла поверить своим ушам.
– Неужели твоя совесть молчит? Ты забыла, кто врезался в нашу машину?! Лицо Мишель передернулось от негодования.
– Еще добавь «такие вещи не прощают!» Я себя не прощаю. Но я не хочу постоянно находиться в доме, где мне все напоминает об Остине. И мне все равно, кто зовет меня на барбекю: Стив, принц датский или король Эфиопии. Это лучше, чем торчать в четырех стенах с тобой! – добавила девушка.
– В Эфиопии правит не король, а президент, моя глупая орхидея.
Фред припарковался около дешевой забегаловки, где работали падчерица и Стив.
Мишель вышла из машины, со злостью хлопнув дверью. Ее разрывали два чувства – вина и бешенство, вызванное поведением отчима.
