Твое тело – моя тюрьма | страница 15



Портрет Альрами исчез с поверхности шара, и Мишель снова увидела в нем отражение Тави. На мгновение его фиолетовые глаза стали влажными, но он ничего не сказал. Она ощутила, как кассиопеец сжал кулаки и сомкнул веки.

Мишель чувствовала: новость об отцовстве терзала и раздирала ревнивую душу мучительными сомнениями. Она слышала пульсирующие мысли преступника:

Знай он о беременности, поднял бы руку на свою возлюбленную? Позволил бы ей быть счастливой с другим?

Ему казалось это невероятным: он, такой еще юный, и уже – отец! Его гены, его кровь, его энергия будут пульсировать в другом, новом теле! Если, конечно, Альрами выживет. Как же ему вдруг захотелось, чтобы она выжила, чтобы доносила ЕГО ребенка. Ведь это его продолжение, и ДНК Тави не исчезнет со смертью его физической оболочки.

Мысли вращались в его голове как пульсары во вселенной.

Глава 5

Смертельные новости

Мишель очнулась от триллера-сна и увидела белый потолок с текстурой попкорн. Другая реальность отступила, чуждая и непонятная реальность, в которой она – молодой мужчина Тави, убийца из другого мира, с фиолетовыми волосами, арестованный полицейскими-шарами и осужденный на какую-то непонятную реабилитацию.

Память, как вулкан, взорвалась картинками из только что пережитой катастрофы: внедорожник протаранил ее автомобиль, разбитое лобовое стекло, крик Остина, карета «скорой помощи», взлетающий вертолет.

Девушка пошевелила сначала пальцами ног, потом рук. Все двигалось, и при этом не возникало никаких неприятных ощущений. Значит, обошлось без переломов. Она стала себя ощупывать: вот шея, лицо, ногти. Мишель не помнила, как ее облачили в больничную одежду.

Огляделась. Одноместная палата с небольшим телевизором, прикрепленным к бежевой стене, тумбочкой, двумя жесткими стульями и уборной. Линолеум с рисунком «под паркет», пастельных тонов репродукции с изображением неприметно-бесхарактерных пейзажей в дешевых деревянных рамках, вертикальные пластиковые жалюзи на окнах.

Фред сидел на стуле около ее постели и молча грыз ногти – странная привычка, которой Мишель за ним раньше не наблюдала.

Отчим, хозяйственный во всех отношениях, в глазах Мишель был неудачником. У него не было ни образования, ни профессии, ни сбережений, ни кредитной истории. Сын Остин был единственным достижением в его жизни.

Мишель была осведомлена, что отчим отбывал наказание в тюрьме за наркотики, а потом по программе реабилитации попал в приют для бывших зэков, так как ему некуда было деваться. Родственников у него не осталось, а наследства – тем более. Если бы не приют, то ему была одна дорога – жизнь под мостом или новые преступления ради крыши над головой.