Немало натерпевшиеся от режима Мао Цзэдуна Си Чжунсюнь и его сын Си Цзиньпин остались верны идее социализма и реализующей ее в китайских условиях коммунистической партии. Очевидно, они представляют ту доминирующую часть китайской элиты, которая рассматривает КПК в качестве фундаментальной структуры управления, чья ликвидация может привести Китай к последствиям, соизмеримым с распадом Советского Союза. Мало кто сомневается, что именно Компартия будет в обозримом будущем оставаться механизмом рекрутирования в национальную элиту, обеспечивать шанс на продвижения в высшие слои руководства. С учетом сопротивления региональных и отраслевых «групп влияния», Си Цзиньпин стал уделять еще больше внимания плановой ротации руководящих кадров с одного направления на другое, из одной провинции в другую. Сходит на нет в значительной степени надуманное западными экспертами деление элиты на «принцев» и «комсомольцев», «шанхайцев» и «фуцзяньцев». Однако Си Цзиньпину еще предстоит найти тонкую, но решающую грань между терапевтическими и хирургическими способами улучшения целого поколения нынешних кадровых работников. От этого во многом будет зависеть будущее китайской нации, костяком которой вот уже пять тысяч лет служит ее элита.
Ахмет Энверов. «Новая старая» Европа
Европейская политическая элита, по историческим меркам, возникла совсем недавно – в ходе обустройства старого континента после Второй мировой войны. На первый взгляд, это выглядит довольно странно – ведь европейская цивилизация, безусловно, наиболее успешная в мировой истории (по крайней мере, вплоть до нынешнего дня), и один из главных ее даров миру – великая интеллектуальная и творческая элита, на протяжении столетий собственно и определявшая понятие «Европа». С эпохи позднего средневековья можно отсчитывать время единого европейского пространства мысли, искусств, науки и технологий. После реформ Петра I неотъемлемой частью этого пространства стала и Россия.
Ситуация же с политической элитой континента – иная. До окончания Второй мировой политического пространства, которое объединяло бы «Старый Свет», хотя бы в отдельных его фрагментах, просто не существовало. Что же до многовековых связей европейской феодальной, а позднее – и финансовой аристократии, то, на мой взгляд, к этому явлению больше подошел бы термин «тусовка», – в таком «формате», насколько известно, не была решена ни одна более или менее серьезная политическая проблема.
