Полил дождь, да какой! Честное слово, сильнее вчерашнего. Гром гремел не переставая. Молнии расщепляли небо. А нашему кораблику хоть бы хны! Он тук-тук-тук-тук-тук — упорно движется вперёд.
— Как там наш дедушка? — забеспокоился я.
— Промокнет до нитки и ещё простудится. Вот уж любитель сильных ощущений. Только бы он в такую погоду не налетел на мель.
Не успела это бабушка Наташа сказать, как вдруг наш корабль обо что-то ударился, мотор выключился, и мы сразу встали как вкопанные.
— Ну вот… — вздохнула бабушка Наташа.
В каюту влез дедушка.
— Не понимаю, откуда здесь взялась мель?
— Это определённо заманиха! — предположил я.
— Какая такая заманиха?
— Такая хитрая коса!
— Да-а, придётся мне, видимо, изучать лоцию, — печально проговорил дедушка.
Гидрофобный плащ оказался никуда не годным, дедушка промок до нитки, и бабушка Наташа не знала, что делать. Но потом всё-таки сообразила и переодела его во всё сухое.
— Хорошая погода, правда, Виталий? — попробовал пошутить дедушка.
Я. хотел поддержать дедушку, сказать, что погода замечательная, но бабушка Наташа меня перебила:
— Нельзя же быть таким легкомысленным, да ещё при ребёнке.
— Ах, Наташа, Наташа! Ребёнку это только на пользу. Вот вырастет, станет к рулю какого-нибудь огромного судна и не повторит ошибок своего дедушки. А главное — будет честно изучать теорию.
Всю ночь мы простояли у косы. Нас так болтало, так болтало, просто ужас! Дело в том, что мы засели совсем недалеко от фарватера, и мимо нас всю ночь шли пароходы. Они разводили такую волну, которая, как пушинку, поднимала наш кораблик, бросала на песок, а потом, когда уходила назад, волочила и нас за собой.
— Если якорь не удержит, нас сорвёт. И мы не успеем оглянуться, как очутимся под каким-нибудь пароходом, или еще хуже… — сердилась бабушка Наташа.
— Ну что ж, отличная будет смерть, почти мгновенная.
Я никак не мог понять, шутят взрослые или же это всё серьёзно. Я осторожно высказался, что умирать надо или от глубокой старости, или в борьбе за правое дело.
— Правильно, Виталий! Смешно умирать ни за что ни про что! Ну так будьте спокойны, нам не грозит никакая опасность. Якорь врезался так глубоко в песок, что его никакая сила не сорвёт.
Всё равно бабушка Наташа каждый раз, как проходил пароход и волны начинали нас волочить то вперёд, то назад, приподнималась и вглядывалась в иллюминатор в кромешную тьму. Ей хотелось убедиться, стоим мы на месте или же нас уже несёт в неведомые края. Я тоже каждый раз пугался. Было особенно страшно, когда огромный прожектор идущего мимо парохода начинал шарить по чёрной воде и забирался в каюту.
