Джибрин поднял вверх поросший седым волосом палец и громко проскандировал:
- "Сама эмблема этого богомерзкого королевства была кощунственна меч, рассекающий светило, жизнь дарящее всему сущему на Земле". Ну что: в точку?! - И он радостно захохотал.
- А о каком королевстве идет речь? - спросил шеф.
- Ну, батенька, - профессор развел руками, - спросите что-нибудь полегче. От летописи-то, почитай, ничего не осталось. Слава богу, что хоть это прочли. Есть, правда, одна зацепка. Отмечено на том пергаменте, что особенно боялись нападения войск этого самого королевства жители южных земель, "хоть и далеко оно было". Вот и все.
- Так, может быть, речь идет о вымышленном или и вовсе мифическом государстве? - спросил я.
- Вот и мы так же раньше думали, - кивнул Джибрин, - Удивляло то, что больше нигде об этом неведомом королевстве ни слова. Однако вот он перстенек, и эмблема на нем наличествует.
- Девятьсот девяностый год, - раздумчиво протянул Патлай. - Как я понимаю, Терри, нам работать?
- Если такая возможность есть, - подтвердил Савенко. - Очень важно узнать как можно больше об этом загадочном перстне.
- Постараемся не подвести, - сказал Патлай. - Но ты сам понимаешь, что нужно время на подготовку, помощь специалистов. Десятый век для нас - терра инкогнита.
- Получите все, что нужно, - заверил Савенко. - И все-таки я бы очень хотел знать, когда, хотя бы примерно, может начаться рейд?
- Через месяц я буду готов, - негромко произнес Андрей.
Я не участвовал в дальнейших событиях, хотя знаю о них все так, словно сам пережил. Легко, без малейшего напряжения предстает в моем воображении невероятно ясная и четкая картина.
Копыта лошадей почти беззвучно тонут в прелых листьях. Дорога ведет в гору, и кони переступают осторожно, опасаясь острых камней, надежно укрытых пестрым покрывалом осени. Угрюмые грабы то подступают вплотную к убогой тропе, то отшатываются прочь, и тогда багровые лучи заходящего солнца, падая на прогалину, освещают маленький караван: четырех лошадей и их владельцев, по внешнему виду которых опытный взгляд поймет сразу - идут издалека и неблизок конец пути. Но некому осматривать и оценивать путников - на много лиг вокруг не сыскать человеческого жилья. Что же касается зверей, то давно уже зверь не заступает по своей воле дорогу человеку и, заслышав лишь его шаги или почуяв запах, уходит, искусно путая следы.
Правда, остается еще нежить, но о ней всяк слышит, да не каждый видит.
