«Дочка штурвального, наверное, — подумал Андрей, провожая быстро уходящий комбайн. — Но почему он гонит на четвертой скорости?» Андрей тревожно взглянул на стерню: срез был непомерно высок, на жнивнике колосья.
— Да что же это они делают с таким хлебом?! — Андрей закричал: — Стой! Стой! — Но за шумом трактора его, конечно, не услышали. Тогда он замахал рукою.
Знаки агронома заметила девушка, и комбайн остановился.
В первую минуту подбежавший Андрей только запаленно дышал и строго смотрел на комбайнера.
— Это кто же… Это куда же… Да вы на пожар, что ли, гоните по такому хлебу? — заговорил он наконец.
Рябой, с лисьей рыжеватинкой в бороде комбайнер Никанор Фунтиков спустился на жнивник и, расправив грудь, подошел к Андрею. На запыленной выгоревшей гимнастерке агроном заметил орденскую ленточку.
— А какой ты такой левизор будешь? — заплетающимся языком спросил Никанор Фунтиков.
— Я главный агроном МТС, Корнев. И меня интересует, кто вам разрешил подобное бракодельство?
— Извиняюсь, товарищ главный агроном, но мы нонича все время на таких скоростях…
— По выжженному редкому хлебу, может быть, и имеет смысл на четвертой скорости, а тут… Разве вы не видите, что барабан явно не промолачивает этот густой хлеб?
Комбайнер молчал.
— А почему косите на таком высоком срезе? Смотрите, сколько колоса на земле. — Андрей нагнулся и взмахом раскрытой в пальцах ладони захватил со стерни сразу несколько колосьев.
— Вы это видите, товарищ комбайнер?
Фунтиков молча теребил реденькую бороденку. Его молчание взбесило Андрея.
— Вас что же, никто не контролирует? Вы как работаете? Вас этому учили на курсах?
Фунтиков молчал.
— Я спрашиваю: кто-нибудь контролирует вашу работу?
Вконец растерявшийся комбайнер оглянулся на Веру Александровну, но ее уже не было у бункера. Девушка сбежала по ступенькам и встала рядом с Фунтиковым.
— Я агроном, Вера Стругова… Я разделяю ответственность за этот брак, — глядя Андрею прямо в глаза, горячо заговорила она. — Потому что не сумела… Потому что дважды предупреждала, а он не послушал… Грозился столкнуть с мостика… — Побледневшие губы девушки прыгали.
— Вы агроном? Агроном? — переспросил Андрей и, точно не веря своим ушам, отступил на шаг. — Да как же вам не стыдно? Да вы же в таком случае не агроном, а огородное чучело!
Девушка как-то по-мальчишечьи лизнула сухие обветренные губы и повторила:
— Да, я и агроном и комсомолка, и вы совершенно справедливо… Но я тоже только недавно… еще не привыкла вот с такими… Он тут, — она гневно кивнула в сторону Фунтикова, — знатный специалист, орденоносец…
