— Только не надо меня преследовать, не надо мне соболезновать, направлять на путь истинный. Да, я проститутка. Да, я безнадежно больна и зарабатываю на панели на лекарство, чтобы продлить жизнь, хотя не знаю зачем… По инстинкту.
— Я дам тебе денег. Сколько надо.
Лариса остановилась и усмехнулась.
— Ты знаешь, сколько это стоит?
Женя отрицательно мотнула головой.
— Действительно, лучше и не знать! — хмыкнула Лариса и направилась к переходу.
— Я продала свою квартиру… Мы собирались уехать. Куда-нибудь за границу, но это не обязательно сейчас… Все равно денег мало…
— И не надо их тратить впустую, — ответила Лариса, потом остановилась и уставилась Жене в лицо.
— А с чего это вдруг? — глухо спросила она.
Женя растерялась. Она как-то не задавалась этим вопросом и, оказалось, что не знает на него ответа. И действительно, с чего?
— Не знаю, — призналась она. — Сама не знаю…
— Это Василий. Сердобольный то наш…, — хмыкнула Лариса.
Несколько минут они шли молча, потом Женя спросила, куда Лариса направляется. Та равнодушно ответила, что не знает сама. Да и какая разница… Могла бы переночевать в отеле, да спасибо Жене…
— А я тут причем?!
Лариса снова остановилась и усмехнулась ей в лицо.
— То, чем я занимаюсь со своим диагнозом, уголовное дело. Кому хочется ввязываться в это…
Евгения немного помолчав, принялась уговаривать ее вернуться в квартиру Василия.
— Ты меня удивляешь, — снова усмехнулась Лариса. — Тебе-то к чему? Хочешь удавить меня ночью? Так я тебе только благодарна буду.
— Да ты что?! — ужаснулась Женя.
— Да и то, какой смысл, — хмыкнула путана. — Сама скоро загнусь. Хочешь облегчить душу?
— Может быть, — согласилась на этот раз Евгения.
— Тебе-то до встречи с создателем далековатенько.
— Ну, это уж как на роду…, — возразила Женя.
Лариса помолчала, потом вдруг согласилась:
— Ладно, пойдем к тебе.
Уже в квартире, устраиваясь в кресле, перед телевизором, она спросила:
— Ты эту миссию сама придумала?
— Нет, нет, — перебила Женя. — Василий ничего не знает.
Она подошла к телеприемнику, взяла лежащий сверху пульт, чтобы включить аппарат, но Лариса протестующим жестом остановила ее.
— Прошу, не надо.
Женя с сожалением положила пульт и поняла, что боится разговора с ней. Боится каких-то вопросов, даже намеков, боится услышать что-то такое, чего не знала и чего не следовало бы знать. Неожиданный поворот в отношениях с матерью расслабил Евгению, и сейчас она вновь напряглась от опасения, что в их жизни с Василием обнаружится очередной подводный камень, который им уже будет не преодолеть.
