— Ну, временно. Не муму же. А там посмотрим, если что перекрестим.
Вечерний чай пили из самовара, который Женя нашла в подвале и несколько дней отчищала древесной золой, пока на его засверкавших боках не проявились медали с царскими профилями. Дед Миша объяснил, как разжигать это историческое чудо. Спать они устроились уже втроем. Женя положила щенка рядом с собой, с краю, хотя понимала, что рискует снова вспомнить детство, но переносить жалобы малыша не могла. В постели он быстро пригрелся и затих. Подобно ему прильнула к мужу и сама Женя… Собирала она Василия в дорогу долго и тщательно. Сам по себе процесс наводил на нее тоску, но она понимала, что продумать надо все до мелочей. Жаль она не может положить в рюкзак и себя.
— Вася, а как же на самом деле ты там?… Ведь долгое воздержание вредно, — спросила Женя в последнюю ночь. — Сам с собой, что ли?
Василий засмеялся.
— Да, ты знаешь, море нас всех удовлетворяет. Особенно в непогоду, если еще и рыба идет…
— Ну, это же не всегда… А ты у меня не бисексуал, случайно?
— Да ты что?! — дернулся Василий.
— А что, всю жизнь с молодыми курсантами… А походы?… Я совсем тебя не знаю.
— А ты-то как здесь одна? — увернулся от ответа муж.
— Правда, у тебя же есть мой подарок.
— Ты, конечно, меня удивил. Не боишься конкуренции? — спросила Женя со смешком, потом, навалившись на него грудью, прошептала:
— Не бойся, с тобой ничто не сравнится… Кстати, тебе надо обязательно перед отплытием помыться в баньке на месяцы вперед… Когда еще придется?
— Ну, это святое дело! — хмыкнул Василий. — С утра и начнем…
— Нет, — возразила Женя. — С утра продолжим…
Команду в долгий поход собрали солидную — практически все мужское дееспособное население. Пыталась прорваться на передовую и тетя Геля, но, видимо, не прошла по половому признаку. Зато взяли отставного пропойцу, моториста, на исправление, по ее же протекции. У причала она оттеснила Женю в сторону и буркнула, чтобы та была поосторожнее, и ночами не шастала. Эти козлы не мирятся с проколами, особенно этот… (надо было понимать — Барсик). Недавно снова объявился, пропадал где-то… Если что, бежать надо не в рассадник, к Клаве, а к ней. Одну ее эти уроды и боятся. Ей терять особенно-то нечего.
После того, как две черные точки растворились за горизонтом, Женя приготовилась к возвращению бесконечной депрессии, которую уже считала обязательной в таких случаях, но, к ее удивлению глухая тоска не навестила ее в прежней, умопомрачающей степени. Конечно, весело не было, но все-таки ощущение покинутости уже было слабее, чем в первые месяцы…
