Я не могу ответить, почему прихожу сюда каждую зиму. Это не объяснишь словами, это можно лишь описать в большом и красивом романе – авторы больших и красивых романов умеют объяснять подобные вещи. Быть может, их могут объяснять некоторые поэты. Не все, а лишь те, которые чувствуют свое одиночество. Которым холодно так же, как пальмам, стоящим в снегу рядом с остывшим морем. Пальмы здесь чужаки. Чужакам всегда холодно и одиноко.
Я погладил рукой шершавый коричневый ствол, снял лыжную шапочку и приложил ухо к холодным щетинистым волоскам. Сначала не было ничего, только яростно выл ветер и волны с ожесточением били в бетонный бордюр набережной. Потом шум ветра немного утих, и я услышал внутри, в глубине, в самом центре шершавой замороженной оболочки какой-то таинственный звук. Какое-то движение, вроде того, что производит струйка скатившейся с крыши воды. Через мгновение звук повторился. Пальма жила, она умерла только внешне, ее прогнувшиеся, почерневшие от снега и холода ажурные листья создавали лишь видимость, лишь иллюзию гибели. Внутри у пальмы неторопливо текли талые весенние соки, она готовилась к весне, заранее зная, что переживет очередную снежную зиму, после которой с неизбежностью наступит весна. На глаза у меня навернулись слезы восторга и радости. Я плакал, не замечая вокруг ничего, не замечая сугробов и покрытых снежными шапками деревьев Приморского парка, не замечая ярости зимнего промерзшего моря и тех редких случайных прохожих, что скользили, ссутулившись, мимо по набережной. Быть может, вглядевшись в меня внимательней, они бы подумали, что я сумасшедший.
Иногда мне кажется, что я действительно сумасшедший. Возникают иногда такие минуты. Неожиданно окружающие тебя предметы, знакомые и привычные до сих пор, кажутся странными, перевернутыми, лишенными всякого смысла. Ты смотришь, к примеру, на кошку, и не понимаешь, зачем здесь все: хвост, лапы, шерсть, зубы, два глаза, кончик черного носа. Вроде бы по отдельности все это и ясно, но вместе не складывается ни в какую картину. Пока не скажут тебе, что этот странный зверь называется кошкой, ты будешь видеть лишь хвост, да два отдельно гуляющих глаза. А только лишь скажут, и сразу все становится ясным: кошка, она кошка и есть! И чему тут удивляться? А то еще, бывало, проснешься неожиданно ночью, и недоумеваешь, оглядываясь по сторонам: все странно, все непонятно вокруг. В соседнем углу на железной кровати кто-то таинственно дышит, какие-то светящиеся кругляшки сверкают в проеме ночного окна, комната заставлена таинственными предметами, и ты, сколько ни напрягайся, не можешь угадать их назначения. Но вот, словно бы молния сверкнула у тебя в голове, словно кто-то невидимый тихо шепнул, тихо назвал предметы их именами. Непонятное спящее существо превратилось в твою сестру, ожили стол, стулья, книжная полка, аквариум на столе, звезды на черном безмолвном небе. Как хорошо, когда кто-то может все объяснить! Не будь этого, люди бы ходили днем, словно в потемках, не говоря ни слова, и натыкаясь, подобно слепым, один на другого.
