В том то и дело, что, например, себя тоже каждый знает, и болезни свои чувствует издалека, но только очень хороший врач с одного беглого взгляда на пациента может распознать затаившуюся хворь, которую никакие анализы не могут выявить.
Таким врачом, только для машин, и был Василий.
А ещё обладал он изумительной способностью замечать на дороге всё, до малейшей малости. Ехать с ним мне было порой просто удивительно до невозможной крайности. Метров сто-двести проедет – стоп!
– Хороший ключик на 11. – Идёт, приносит ключик. Через пятьдесят метров, снова, – Стоп! Шайбочка медная, как раз мне такая нужна, – Идёт, приносит шайбочку. Через сто метров, опять, – Стоп!
И так могло продолжаться бесконечно.
Чуть на десять лет не добавили ему однажды срок через эту удивительную способность.
Году где-то в 49-м вызывает к себе Василия вновь назначенный вместо отправленного валить лес на двадцать пять лет начальника автоколонны, что на Спорном, бодрый и строгий, но молоденький новый начальник, увлекавшийся боксом, в процессе занятия которым любил он использовать вместо груши физиономию какого-нибудь подвернувшегося подчинённого.
И такую речь начинает вести:
– Ты, Васька, вор, и все улики против тебя! – и потрясает кипой бумажек, – Вот они, улики.
А в кипе этой – доносы, как водится. «Так, мол, и так, а спёр Василий у меня на пролетарский праздник 1-го мая полную сумку инструментов, в чём и подписуюсь… и подпись».
– У кого это я спёр? – интересуется Василий, – Чья подпись?
– А не твоё дело, чья. Вина доказана, и завтра я передаю дело в суд. Так что будь спок, лет десять тебе точно светит.
– Слушай, гражданин начальник, – говорит тут Василий на «ты», словно в бреду, словно с внеземной выси, – Я эти инструменты нашёл, на трассе. Если не веришь, могу доказать.
И так эти слова прозвучали убедительно, что смешался новый начальник, задумался о чём-то, потом говорит: «Докажи!»
– А ты в рейс, до Магадана, поедешь со мной? Вот и будет доказательство.
– До Магадана? Будет доказательство? На спор?
– Да хоть и на спор.
И поспорили они так: если Василий за время рейса до Магадана и обратно найдёт на трассе гаечных ключей на полный комплект, то начальник никуда документы не подаёт, и дело будет забыто. А вот если Василий ничего не найдёт, тогда делу будет дан полный ход.
И чем, думаете вы, кончилось дело?
Жутким раздолбоном, таким, что слышно было километров за пятнадцать по трассе.
Раздолбон, само собой не Василию, а всему остальному дружному коллективу автоколонны, устроил новый начальник, вернувшийся из рейса с перекошенным и потемневшим лицом, с пепельными прядками в чёрных прежде волосах.
