Обе были в коротких юбках и белых майках, сандалии все еще были в песке. Выбрав из них самую симпатичную, он почему-то решил, что это и есть Карла, так ему захотелось и он встрял:
– Извините, девушки, что я мешаю вашей интеллектуальной беседе, но я должен пройти.
Девушки, будто сговорившись, в один голос ответили:
– Проходите, кто вас держит? И снова, полное безразличие.
– Я был бы вам признателен, если вы мне поможете.
Та, которую он выбрал Карлой, ехидно предложила ему:
– Может Вам носилки принести, или под ручку проводить?
– Нет, нет, – виноватым тоном отказался он. – Не надо так много усилий. Всего лишь отойдите на полметра от калитки, и я войду в нее.
От неожиданности девушки выполнили его просьбу. Когда он положил руку на ручку калитки, чтобы открыть ее, одна из них радостно воскликнула:
– Карла, это же к вам, наверное, тот самый Тони!
Внезапно, на его глазах, произошло перевоплощение. В их глазах он казался единственным мужчиной, оставшимся на Земле. Тони не ошибся в своем выборе. Действительно, Карлой оказалась она. Красивая белозубая улыбка, большие черные глаза, наполненные озорством, очаровательные ямочки на щеках. Все говорило о том, что она рада долгожданной встрече.
– Да, это я – Тони.
Убедившись, что не ошиблись, девушки улыбаясь и оценивая, глазами исследовали его. Сначала сняли пиджак, затем футболку… Тони показалось, что он остался в одних носках.
– Так я зайду?
– Конечно, конечно, – продолжая улыбаться, Карла открыла дверь, – родители будут рады.
Глаза у нее горели от счастья. Бета собралась было тоже войти, ее раздирало любопытство, но Карла незаметно махнула ей небрежно рукой, мол, попозже, потом все расскажу.
Пройдя немного по цветочной дорожке сада, Тони замедлил шаг и, повернувшись к Бете, попрощался с ней, помахав ей рукой. Бета была в восторге, с ней считались. Стоя рядом, Карла с гордостью смотрела на него, всем своим взглядом говоря, по-другому и не могло быть, их гость чуткий интеллигентный человек. Ему удалось смягчить мгновенную разлуку подружек.
Из громко распахнувшейся парадной двери дома, вышла донна Глория. На ней был домашний халат, она судорожно вытирала руки полотенцем. Было видно, что приятная новость застала ее врасплох. С трудом поместив кухонное полотенце в карман халата, быстро поправляя прическу, раскрывая объятия, она стремительно направилась к нему.
– Тони! Тони! Как я рада тебя видеть! Если бы ты знал, сколько раз ты нам снился.
Сильно прижав его к себе, донна Глория целовала его лицо, держа руками его голову, смотрела на него и похоже еще не совсем верила своим глазам. По-матерински прижимая к себе, снова и снова, гладила плечи и голову Тони. Не отпуская его правую руку из своих рук, она, посмотрев наверх, в сторону второго этажа, радостно позвала:
