Захватив кинокамеру Антошкина, Василий и Нина выскользнули из гостиницы. Нина проголосовала, и из потока машин вдруг выплыл голубой «мерседес» (не такси) и подрулил к тротуару. Рядом с водителем сидел смуглый улыбчивый мужчина. Он приоткрыл дверцу машины и спросил:
— Вы русские? Садитесь, пожалуйста. Мы с удовольствием подвезем вас.
«Как они нас вычисляют?» — задумался Гвидонов.
«Завал!» — про себя охнула Нина. — Ведь это тот самый чувак, который продал мне люстру!»
— Садитесь, прошу вас.
Нина первой нырнула в «мерседес», не мешкая, расположился рядом и Гвидонов.
— К мадам Фук, — не то скомандовал, не то попросил он.
— О! — изумленно протянул смуглый мужчина. — Рискованный адрес. Верите в удачу?
— Наш товарищ заблудился около этой мадам, — пояснил Гвидонов.
— Ну-ну, — отозвался продавец люстр и что-то быстро сказал водителю. Потом он вновь обратился к Василию и Нине. — Вы, наверное, удивлены, что я довольно прилично разговариваю по-русски? Согласитесь, удивлены?
— Есть малость, — согласился Гвидонов.
— А удивляться нечему. Я учился в Москве. Сфера моей коммерции — Ближний Восток. Но это пока… — он многозначительно поднял палец, — грандиозный секрет.
Нина мучилась: «Узнал ее продавец люстр или нет? Может, намекнуть? А зачем? И все-таки странная эта встреча».
Спустя четверть часа «мерседес» подкатил к апартаментам мадам Фук. У входа маячил донельзя смурной Антошкин. На «мерседес» он не обратил внимания, потому как шарил взглядом по той самой улочке, откуда всего лишь час назад появился он сам. Но то был совсем другой Антошкин: независимый и по-своему богатый.
— Быть может, понадобится моя консультация? — на прощание осведомился продавец люстр.
— Нет-нет, спасибо, — торопливо отозвался Гвидонов и, подхватив под руку Нину, шагнул к Антошкину.
— Вася! Друг! — взревел растроганный Антошкин, бросаясь навстречу соотечественникам, и лицо его, как под фотовспышками, сияло улыбкой и кривилось, суровело и падало в бездну, попрошайничало и гневалось… — Вася, она тут из меня мартышку сделала! Разорила, стерва! Пустила по миру!
— Но я тут при чем?
— Вася, победи ее, стерву эдакую! — Антошкин молитвенно сложил руки. — Я нутром чую, что ты ее обштопаешь.
— Во что играли, — деловито спросил Гвидонов.
— В очко. И все время новой колодой.
— Это не имеет значения, — беспечно сказал Василий и первым вошел в дом.
Мадам Фук. картинно откинувшись в кресле, улыбкой встретила гостей.
— Маэстро Вася, хэллоу! — сказала она и, щелкнув пальцами, поинтересовалась: — Что будем пить? Коньяк? Виски? Водка?
