— Возьми меня замуж, — неожиданно слышится ему.
Несколько секунд он молчит.
— Ты серьезно?
— Почти…
За окном очень вовремя просвистывает встречный локомотив, видимо одиночный, затем снова восстанавливается прежний приглушенный фон идущего поезда.
— Что же ты молчишь?
— Пытаюсь понять, сколько юмора в твоем предложении.
— Эх ты, математик! — слышит он у самого уха и чувствует ее ладони на своих щеках.
Он закрывает ей рот своими губами, но ненадолго.
— Где ты еще найдешь такую бабенку! — шелестит ее голос и Лена выпрямляется.
Он протягивает руки, чтобы стянуть с нее простынь, но кокон сам распадается и руки его скользят по обнаженному шелковистому телу, которое он видит отчетливо и видение это перехватывает дыхание. Ему кажется, что никогда еще в этой жизни ни одно женское тело не создавало такого умопомрачительного эффекта. Девчонка, явно не без умысла тянется, словно собираясь заглянуть на верхнюю полку и он уже не владея собой обхватывает ее, тычется лицом в живот, бедра, губами касается жестковатого островка, отчего Ленка коротко вскрикивает и опускается к нему…
Когда она освобождается от его объятий предложение больше не повторяется, а он уже о нем и не помнит. Она молча укладывается на противоположной полке.
Он безуспешно пытается собраться с мыслями, чтобы как-то нейтрализовать ситуацию.
— Лен… Ну ты что?!..
Ленка вдруг хмыкает.
— Вспомнила анекдот. Хочешь, расскажу?
— Валяй.
Анекдот оказывается настолько безобразным, что он на некоторое время теряет дар речи. Лена, в ответ на его растерянное молчание хохочет, затем неожиданно замолкает.
— Ну хватит! Давай спать, — психует он.
Слышно, как мимо шелестит какой-то полустанок, затем, вдруг с разбойничьим свистом ураганом налетает встречный состав. Дерматиновая штора под напором вихря вздувается парусом и купе заполняется свежей прохладой. Торопливый грохот колес сотрясает вагон и начинает казаться, что он не удержится на рельсах, но рев обрывается прежде, чем напряжение успевает оформиться в панический страх. Когда чувство опасности исчезает возникает необъяснимое разочарование от того, что ничего не произошло. Он еще долго лежит с открытыми глазами, пытаясь отвлечься мелодией поезда…
Утром, еще не проснувшись, он слышит негромкие голоса и шум шагов. Его окончательно будит яркий свет — кто-то поднял шторку.
— Вставай, влюбленный. Хватит спать, — звенит голос Нины.
Он открывает глаза. В купе кроме них никого нет. Ночное, уютное гнездышко трудно узнать. При дневном свете видно, что вагон не новый, вероятно после капитального ремонта. Желтая краска на обшивке наложена тонким слоем и местами просвечивает старое покрытие серого цвета. Приподнятая шторка на окне из коричневого кожзаменителя прошита небрежным швом и почему-то белыми нитками.
