- Стало быть, старый священник выдал тебе тайну.
- Нет. Он только предупредил, чтобы я был достоин своего счастья.
- А ты будешь счастлив с этой девушкой?
Юноша улыбнулся.
- Вы, учитель, как посмотрите на нее, так больше и не станете спрашивать, буду ли я счастлив с ней.
Конь Гергея загарцевал и ринулся вперед.
- Она такая девушка, такая… - сказал юноша, осадив коня, - ну, совсем как белая кошечка!
Священник, усмехнувшись, пожал плечами.
Они въехали в лесную чащу. Пришлось спешиться. Гергей пошел впереди. Он знал, что за чащобой укрывается деревушка.
Только они съехали вниз, в долину, как из домиков выбежали несколько женщин.
- Герге! Ну да, Герге приехал! - радостно восклицали они.
Гергей махал шапкой, кланяясь налево и направо.
- Добрый день, тетя Юци! Добрый день, тетя Панни!
- А господ-то нет дома! - крикнула одна из женщин.
Гергей понурился, осадил коня.
- Что вы сказали, тетушка?
- Нет их. Уехали.
- Куда же?
- В Буду.
Гергей обомлел.
- Все уехали?
Глупая детская мечта! Он надеялся, что ему ответят: «Нет, барышня осталась дома». А ведь можно было знать заранее, что скажут совсем другое.
- Конечно, все. И даже священник наш уехал с ними.
- А когда?
- После дня святого Дердя.
- Но в доме-то есть кто-нибудь?
- Турок.
Гергей, расстроенный, обернулся к священнику.
- Они уехали в Буду. Монах Дердь уже давно подарил им свой дом в Буде… Но я не понимаю, как они мне-то ничего не сказали: ведь я был здесь на масленице.
- Так где же мы пообедаем?
- Турок здесь.
- Какой турок?
- Цецеевский турок: Тулипан. Он у них здесь ведает всем… Но вот мы и у кладбища. Дозвольте мне зайти на минутку.
За домом виднелось кладбище, окруженное кустами сирени. Оно занимало не больше места, чем сама усадьба. Кругом одни лишь деревянные кресты, да и то сколоченные кое-как из не очищенных от коры веток. Имени нет ни на одном.
Юноша поручил коня слуге, а сам торопливо пошел на кладбище. Остановился у покосившегося деревянного креста, положил на могилу полевые цветы и преклонил колени.
Священник тоже сошел с коня, опустился на колени рядом с мальчиком и, подняв глаза к небу, начал громко молиться:
- Владыка живых и мертвых, воззри на нас с высот небес, упокой в селениях праведных душу доброй матери, чей тленный прах лежит здесь, пошли счастье сироте, преклонившему колени у ее могилы. Аминь!
Он прижал к себе мальчика и поцеловал.
Барский дом стоял почти напротив кладбища. Полная, румяная женщина уже распахнула ворота и, глядя на приезжих, приветливо улыбалась им.
