- А где ты попал в рабство?
- Под Фейерваром, сударь. Мы занимались извозом.
- Знаешь ты, чьи вещи на телегах?
- Останься мы там, где их турки награбили, вспомнил бы. Да ведь эти разбойники грабили повсюду.
Добо обернулся к турку.
- Говори, Юмурджак.
- Мы брали везде, где нам аллах позволил. Все добро неверных принадлежит нам. Где находим, там и берем.
- Что ж, тогда разложите все, и я поделю меж вами.
В одной телеге оказалось много оружия. Оно было тоже взято в разных местах, но большая часть - в замке Морэ.
Вдруг из общей кучи словно вынырнула маленькая, легкая сабля в бархатных ножнах вишневого цвета. Должно быть, она принадлежала сыну какого-нибудь вельможи.
Добо поднял ее.
- Гергей Борнемисса, подойди сюда. Возьми эту саблю, она твоя. Будь верным витязем, защищай отчизну, служи ревностно богу! Да осенят твое оружие счастье и благодать!
Он привязал саблю к поясу Герге и поцеловал маленького витязя в лоб.
Мальчик взволнованно принял оказанную ему честь, даже побледнел немного. Быть может, в его душу пахнуло на миг ветром грядущих времен, и ребенок почувствовал, что отныне быть ему неразлучным с саблей.
Все, что не пригодилось солдатам, Добо поделил между невольниками. Каждый из них получил телегу, лошадь и оружие. Витязи не очень-то зарились на запряженных в телеги тощих крестьянских кляч.
Цыган с громкими криками скакал вокруг доставшейся ему лошади и телеги. Но вскоре он поспешил к куче оружия и напялил на себя всякую негодную ржавую дрянь, которой пренебрегли солдаты. Он по-турецки подпоясался платком и так утыкал себя разными ножами да кинжалами, что стал похож на колючего ежа.
Тут же валялся и сплетенный из морского тростника старый турецкий щит. Цыган нацепил его себе на руку. К босым пяткам прикрепил две большущие ржавые шпоры, а на голову нахлобучил шлем. Однако у него хватило ума оставить под шлемом и шляпу. Затем он схватил с земли длинную пику и, ступая осторожно, будто по сырым яйцам, торжественным шагом подошел к Юмурджаку.
- Ну, Умрижаба, - обратился он к турку, размахивая у него под носом пикой, - как живется тебе, бибас[12] турок?
Все покатились со смеху, но Добо прикрикнул на цыгана:
- Эй, ты! Перестань нос задирать! Ты из каких краев?
Цыган вдруг заискивающе поклонился.
- Целую ваши руки-ноги, я отовсюду, где только музыка слышна.
- А ружья чинить умеешь?
- Как же, ваша милость благородный витязь. Самое скверное ружье починю так, что лучше нового станет.
- Так вот что: загляни на днях в Сигетвар, в усадьбу Балинта Терека. Там ты заживешь на славу.
