- Так как же вы освободились?
- Как? А так - задаром, без выкупа. Привезли меня раз в Белград, и оттуда я удрал - переплыл Дунай.
- Каково же в рабстве-то? - спросил шестнадцатилетний парнишка со светлыми водянистыми глазами.
- Что ж, братец, нельзя сказать, чтобы там меня жареным и цыплятами кормили.
- А вы у богатого служили? - спросил кто-то из-под телеги.
- У самого султана.
- У султана? Кем же вы служили у султана?
- Главным чистильщиком.
- Каким это главным чистильщиком? Что же вы у него чистили?
- Конюшню.
Невольники рассмеялись, потом снова понурились.
- А с женщинами как обращаются? - спросила черноволосая молодица.
Крестьянин пожал плечами.
- Тех, кто помоложе, замуж берут - становятся турецкими женами. Но больше все служанками.
- А как обращаются с ними?
- Да с кем как!
- Зверствуют?
- Когда как.
- Бьют женщин? Правда, что они очень бьют женщин?
Священник встал.
- Стало быть, дорогу вы знаете?
- Лучше б я ее не знал!
Поставив ногу на ступицу колеса телеги, священник при отсветах костра пристально разглядывал широкое, гладкое кольцо кандалов, охватывающее щиколотку. На нем были выцарапаны значки. Это были записи какого-то невольника: страдания долгого пути, изложенные в двадцати словах.
Священник прочел:
- «От Нандорфехервара до Хизарлика один день. Потом Баратина…»
- Нет, - заметил крестьянин, - до Баратины пять привалов.
- Значит, эти пять крестов означают пять привалов. Стало быть, пять стоянок.
- «Затем следует Алопница…»
Крестьянин кивнул.
- «Потом Ниш…»
- Это уже Сербия, - вздохнул крестьянин, обняв свои колени. - Там растет этот… как его? Рысь, что ли…
- Рысь? - удивилась одна из женщин.
Крестьянин не ответил.
Священник продолжал рассматривать насечки на кандалах.
- «Потом следует Кури-Кемце…»
- Там много скорпионов.
- «Шаркеви…»
- Там три мельницы работают. Чтоб у них в запруде вода пересохла!
- «Цариброд…»
- Вот где меня исколошматили. Ртом и носом хлынула кровь. И голову рассекли.
- А за что? - спросили сразу несколько человек.
- За то, что я разбил кандалы на ногах. Вот за что!
- «Драгоман…» - читал священник.
- Это уже в Болгарии, - сказал крестьянин. - Оттуда мы приедем в Софию. А в Софии башен видимо-невидимо. Большой город!
Священник, послюнив палец, тер кандалы.
- «Иктыман…»
- Там девушка одна померла, бедняжка.
- «Капидервен…»
- Снегу там… Даже летом и то снег лежит в горах.
- «Позарки», что ли?
- Да, да, Позарки, чтоб они провалились! В Позарках мы ночевали в овчарне, и крысы бегали по нашим головам.
