--
Ну, - сказал он, глядя на Инну. - И что мы будем делать? Что ты от меня-то хочешь?
--
Не знаю... - выдавила Инна, готовая провалиться сквозь землю.
--
У меня семья есть, ты знаешь? - проговорил Вадим Александрович.
Инна, не поднимая глаз, помотала головой. Она действительно не представляла, что у Вадима Александровича зачем-то может быть семья.
--
А у тебя есть какой-нибудь друг близкий, знакомый? - спросил Вадим Александрович.
Инна снова помотала головой.
--
Нет... - пролепетала она.
Вадим Александрович присел рядом на диван и похлопал ее по руке, лежащей на коленях.
--
Ничего, - сказал он. - Все будет хорошо. Ты, главное, успокойся. Успокоишься?
--
Угу... - проговорила Инна.
--
Ну вот, успокойся, подумай... отдохни. Благо, время есть. Все будет хорошо. Главное - не волноваться. У меня тоже видишь какие вещи происходят, и то я не волнуюсь. Не будешь волноваться?
--
Нет... - проговорила Инна, не понимая, чего от нее хотят.
--
Водички выпьешь?
--
Нет... - выдавила Инна. - Я не... Мне не надо...
--
Вот и хорошо, - он снова похлопал ее по руке. - Давай, иди. Иди, иди. Не надо здесь находиться. Игоря позови там обратно, - он вскочил, исчез в кабинете и снова хлопнул дверью - на этот раз с другой стороны.
У Инны все оборвалось внутри. Она чувствовала, как горят у нее лицо и руки. Она уронила на пол выскользнувшее пальто, рассеянно подобрала - сейчас она, как никогда, чувствовала себя никому не нужной уродиной, и пальто ей лишний раз об этом напомнило - набросила его на плечи и, пряча лицо, хотя никто не мог ее видеть, пошла к выходу. На улице она обнаружила, что ее всю трясет, и что слезы ползут у нее по щекам. Совершенно замороженный троллейбус, с отогретыми пятачками на стеклах и торчащими в них любопытными глазами проехал мимо. Будущего не было. Она понимала это, и все же постаралась взять себя в руки. Вспомнила, что мама просила ее купить газету с программой, подошла к киоску, постояла немного, успокаиваясь, и по привычке ковыряя ногой снег в поисках монеток. Потом нагнулась к окошечку и почувствовала, как вздрогнула киоскерша, услышав ее убитый голос. За стеклом большими буквами красовался газетный заголовок "Конец света наступит в марте", но Инна даже не обратила внимания на предсказание грядущей катастрофы. Она отошла с газетой в сторону, и тут же продавщица у ларька, приняв ее остановку за внимание к своему товару, предложила: "Женщина, возьмите грибы жарить". Инна шарахнулась в сторону, и ей подумалось, что ей не для кого жарить грибы, и никогда не будет уже того человека, для которого она могла бы жарить грибы.
