--
Рассердилась? - говорю я удивленно. - За что ж сердиться? На плохие манеры не сердятся, они по другому разряду проходят.
--
Ну да, - цедит он. - На богом обиженных не обижаются.
--
Ага, - говорю я. - Ты тоже чего-нибудь скажи. Как там погода? В стране чего творится?..
--
Дождь идет, - отвечает он. - А что это ты так решила... внезапно... взяла и уехала?
Я хохочу. Мне и правда весело.
--
Да почему ж внезапно, - говорю я. - Откуда ж ты знаешь, что внезапно? Откуда информация? Может, я весь год мечтала, деньги копила... и вот теперь отдыхаю. Ото всего.
--
Что ж, - говорит он со вздохом. - Я рад за тебя. А твоему... - он запинается, не зная, как сказать, - бойфренду тоже нравится?
--
Я не знаю, что такое бойфренд, - отвечаю я. - По-моему, так говорят о сожителе, чтобы не называть вещи своими именами. Но хоть я и люблю определенность в терминологии, я здесь одинока, как перст. То есть я с подружкой, но подружка постоянно бросает меня одну. Вчера она, например, усвиристела на дискотеку... а меня такой бессмысленный образ жизни тяготит, - я допиваю пиво и с удовольствием вытираю рот рукой. - Поэтому я плаваю... Только вот семечек нет... Дикая страна, знаешь ли...
--
Семечек нет? - говорит он. - Каких семечек?
--
Ну обыкновенных, - говорю я. - Подсолнечных. Знать бы, с собой бы взяла. Килограмм-другой. Если бы пропустили через границу. А то санитарный контроль какой-нибудь придерется... Вредителя найдет... жучка... динозаврика...
--
Деревня, - говорит он на выдохе, и я чувствую, сколько довольных эмоций он вложил в одно слово.
--
Да что ж делать, - говорю я. - Предки у меня деревенские, не графья, вот и тянет на мраморный пол плюнуть.
Потрепавшись еще минут пять, я выключаю телефон. Уже совсем стемнело. Наверное, со стороны кажется, что я цепляюсь за деревенских предков, как черт за грешную душу. Наверное, так и есть. Наверное, мне больше не за что цепляться.
Уже совсем черно, я не двигаюсь, и мне одиноко. Все меня бросили... Вера услаждает импозантного отелевладельца, Леша немелодичным баритоном голосит на сцене "Belle", развлекая отдыхающих, Маша разводит мужика на бриллианты, Светка прыгает с детишками и думает, как ее Эрхан заработает много денег, а я торчу на пляже в полном одиночестве, и только идиоты лезут с глупостями. Зато кучно. Идиоты косяками ходят, как селедка... Мне становится не по себе и нехорошо. Корчевать тоску и одиночество я решаю древнейшим способом - и в древнейшем обличье. Мне немного боязно, но я отдаю команду: надо - потому что знаю, как позарез необходимо мне проникнуться женским самоощущением. Иначе я буду себя чувствовать никем, а я знаю, что никто погибает... Не будем драматизировать, но вопросы самосохранения не прячут в долгий ящик. Я закидываю полотенце через плечо, прохожу сквозь отельную территорию, выбираюсь на дорогу и с гордо поднятой головой захожу в лавочку ко вчерашнему обладателю корявого пальца.
