--
Это тебя нельзя на дискотеке одну оставлять, - говорю я. - Я меня в море можно. Я и днем была пьяная, не утонула ж. А и буду тонуть, так вытащат. Спасатели бдят.
Я плавала весь день. Я чувствую, что у меня вареный нос, даже под слоем крема от загара.
Вера, глядя куда-то в себя, провожает глазами ушедших.
--
Не знаю, - говорит она озабоченно. - У меня еще ни разу не было обрезанного мужчины... Было бы любопытно... Правда, он уже в возрасте... А у тебя были?
Я пожимаю плечами. Может, и были. В миру живем, всего не упомнишь.
--
Нет, - говорит Вера капризно. - Мне нравится не он. А его миллионы.
--
А есть они? - говорю я. - Тебе ж сказали: страна бедная... Коньяк в диковинном написании льют в пластиковые стаканы... Мы ж не на заработки.
--
Одно другому не мешает... - произносит Вера. - А сколько у тебя было мужчин?..
Теперь задумываюсь я.
--
Пожалуй, что ни одного, - говорю я подумав.
--
Это как? - спрашивает Вера.
Мы уже изрядно надрались.
--
Среди них не было настоящих мужчин, - говорю я. - Пожалуй, я еще девственница.
--
Я тебя люблю, - говорит Вера.
Я трясу головой.
--
Увы, не западаю, - отвечаю я, собирая колоду.
Мы поднимаемся и лавируем между столиков, стараясь не качаться. Какой-то немецкий мужик лет пятидесяти берет меня, когда я огибаю его кресло, за руку и что-то говорит. С ним сидят две женщины - похоже, жена и дочь. Они снисходительно улыбаются.
- Я тебя внимательно слушаю, красавчик, - говорю я ему ласково, глядя прямо в глаза. - Только ни фига не понимаю. Nicht verstehen , знаешь ли.
Он еще чего-то говорит, и все трое смеются. Жена скользит по мне благосклонным взглядом.
--
Только вас мне не хватало, - говорю я, деликатно прилагаю рычаг к локтевому суставу, освобождая руку, и мы идем дальше.
--
Зачем столько пить? - говорит Вера.
--
Так семечек же нету, - бормочу я, обращаясь к голубым полотняным полоскам ее спины. - Дикая страна... Семечек не держат... Кто они после этого...
Поужинав, мы гуляем, пьем кофе, снятый с углей, сидим в дальнем углу детской площадки, переговариваясь, и в десять Вера уезжает.
Я провожаю их маленький уютный автобус и, двигаясь по курсу его уплывающих габаритных, выхожу из отельной калитки. Бреду по тротуару мимо лавочек, захожу то в одну, то в другую. Начинается горячее время - туристы гуляют толпами, смотрят, торгуются, покупают пирсинги, покрывала и барабаны для негритянских плясок. В лавочках по двое продавцов - один говорит по-немецки, а второй по-русски. Узкая специализация.
