--
Почему это из-за меня? - возражаю я.
--
Потому что ты думаешь там... что-то не то.
--
Пожалуйста, - обижаюсь я. - Если кому-то так не нравится, я могу вообще не думать.
Продолжаем дальше - методом перебора классиков. Есенин вроде бы является, но блюдечко выдает бессвязный набор букв. На конкретно поставленный вопрос "Ты пьян?" дух отвечает "Да" и пропадает.
- Мы и сами-то... - говорю я. - Им, наверное, это не нравится.
Вызванный взамен Достоевский проговаривает "Ох, больно мне", после чего мы пугаемся и отпускаем гордость русской литературы на все четыре стороны.
--
Я все-таки у Гоголя спрошу, - говорит Вера. - У нас с ним связь хорошая. Он это у нас... друг семьи.
--
Ничего себе, у вас друзья... - бормочу я.
Является Гоголь. Покружив по карте, блюдечко выдает совет: "Помни имя мое, и на волю не ходи".
--
Ну и что это значит? - спрашиваю я. - Может, он велит не ехать?
Но больше от Гоголя ничего не добиться.
Мы сидим и чешем в затылках, думая, что бы это значило. Я вспоминаю Мишку со слезливой боязнью самолетов и прогнозами на будущее авиации, и мне становится не по себе.
--
Ну вот, - говорю я. - Напугала меня... Теперь я спать не буду...
--
Думаешь, я буду? - говорит Вера.
Мы молча пьем квас, дрожим, как зайцы, и думаем каждый о своем.
--
А туда часом поезда не ходят?
--
Да ну тебя на фиг! - кричит Вера. - Ничего туда не ходит. Автобусы еще вспомни.
Она уходит, и я одна пакую вещи. Паковать особо нечего. Купальник и свитер на случай аномалий климата. И зарядку для карманного компьютера. Вспоминаю, что мама велела взять для достижимости мобильный. Мама недовольна, что я куда-то еду. От каких трудов отдыхать?.. Утешает одно - из девяти тысяч, которые я обычно трачу, удастся немного сэкономить. Чуть-чуть. Глядишь, отложу на зубы...
Темнеет. Я подхожу к окну, чтобы задернуть занавески, и меня словно лупит по темечку: ведь я не открыла форточку! Какой ужас! Теперь духи, должно быть, нарезают круги по квартире, и бог знает, чем это кончится.
Я трясусь. Мне страшно. Чтобы отвлечься, я включаю телевизор, но по одной программам идет нескончаемая реклама, по другой фильм про стрекозоидов, по третьей дама полусвета рассуждает о себе, любимой, по четвертой сериал про тонкие душевные переживания бандитов... на всех кнопках одинаково. Глаз положить не на что. Я пробую читать, но мне невольно вспоминается, какую уйму пишущих людей мы ненароком потревожили, и становится еще страшней.
