Сотрудник СД пояснил, что немецкие спецслужбы блокировали стремление верхушки УГКЦ к объединению Греко-католической и Православной церквей, не желая образования «национального религиозного объединения», и одновременно стремились оторвать УГКЦ от Ватикана.
СД и отдел 4-Н гестапо, заявил Кнорр, энергично вели агентурно-вербовочную работу среди духовенства и протестантских течений (ряд из них были усилиями СД слиты). Среди известных ему агентов СД контрразведчик назвал канцлера митрополита Шептицкого – Галянта (сотрудничал с СД с начала 1942 г.), настоятелей монастырей ордена Василиан – в Жовкве Евгения Тымчука, в Дрогобыче – Лучинского (его Кнорр вербовал лично в 1942 г.), канцлера Станиславской епархии Бойчука, священника Гавриила Костельника (о нем контрразведчик свидетельствовал на допросах отдельно, что затем МГБ пыталось использовать для вербовки Костельника незадолго до его убийства боевиком ОУН 20 сентября 1948 г.).
«Холодная война» разгорается
В целом же послевоенная позиция советской спецслужбы по отношению к греко-католикам оставалась неприязненной. Клир УГКЦ прямо обвинялся советской спецслужбой в соучастии в разведывательной работе Ватикана. В ориентировке от 31 мая 1945 г. № 56/д (по униатским монастырям) С. Савченко утверждал, что в обителях УГКЦ укрывают «разведывательные кадры, агентуру Ватикана», членов ОУН и польских националистов, монастыри снабжают подполье одеждой, продовольствием и медикаментами. Игуменов именовали «опытными разведчиками, воспитанными руководителем разведки Ватикана неким Тиссераном». Приводился пример женского монастыря при больнице Шептицкого (львовская больница № 3), чьи сестры прошли подготовку в иезуитской школе в Бельгии, занимались лечением раненых бойцов УПА, «окружая их заботой и вниманием», заготавливали для повстанцев медикаменты и перевязочные средства[326].
Кроме того, повышенное внимание уделялось выявлению связей УГКЦ с подпольем ОУН (С. Бандеры), немало лидеров которой вышло из семейств священников-униатов. Уже 12 июня 1945 г. НКГБ УССР оповестил областные управления о выявлении, в ходе оперативной разработки членов Провода ОУН(Б) «Берлога»[327], «неопровержимых доказательств» «тесной связи» клира УГКЦ «с подпольем ОУН – УПА, которому они оказывают всяческую помощь и содействие в вооруженной борьбе с советской властью». Шла речь об укрытии в храмах оружия, агитации с амвонов за помощь антисоветскому вооруженному подполью, проведении богослужений в повстанческих отрядах, налаживании связей отдельных священнослужителей с Проводом ОУН
