— Отец, напрасно противиться тому, что должно случиться. Не правда ли, прекрасная Виолетта, вы не позволите Сенату распоряжаться вами? Вы не согласитесь выйти замуж за какого-нибудь корыстолюбца?
— Камилло, вы ведь знаете законы Венеции, и я не надеюсь избежать их.
— Герцог святой Агаты, — сказал монах, — я позволил вам войти во дворец, чтобы избежать скандала и чтобы спасти вас от гнева Сената. Опасно поощрять надежды, противные целям республики. Не забывайте ваших обещаний.
— Все зависит от донны Виолетты. Ободрите меня одним вашим взглядом, и тогда ничто, — ни Венеция с ее инквизицией, ни сам дож, — ничто не будет в состоянии оторвать меня от вас.
— Камилло, — ответила дрожащая девушка, — вы мой спаситель!
— Перестаньте, герцог святой Агаты!.. Дочь моя!..
— Не слушайте его, донна Виолетта: он говорит так потому, что не испытал силы страсти. Холод кельи заморозил его сердце. Если бы он был настоящим мужчиной, он любил бы; а если б он любил когда-нибудь, на нем не было бы теперь его кармелитской одежды.
Лицо отца Ансельма покрылось мертвенной бледностью, губы зашевелились, и он что-то хотел сказать, но вместо слов послышался тяжелый, подавленный вздох. Флоринда поспешила встать между доном Камилло и своей воспитанницей.
— Все это, может быть, так, как вы говорите, синьор Монфорте, но вы должны же знать, что Сенат взял на себя право найти человека, достойного наследницы богатого дома Пьеполо. И может быть, Сенат выберет ей не менее достойного, чем герцог святой Агаты!
— Разве это может случиться? — вскричала Виолетта.
— Не верьте этому, донна Виолетта! Цель моей поездки в Венецию — не тайна. Я приехал требовать возвращения мне наших родовых владений и звания сенатора Венеции, которое мне принадлежит по справедливости. Но я все оставлю, если вы мне дадите хоть маленькую надежду.
— Слышишь, что он говорит, Флоринда? Дон Камилло неспособен обманывать, — сказала, еще более зардевшись, молодая девушка.
— Согласитесь быть моею, Виолетта, а там в Калабрии, в моем укрепленном замке, месть и хитрости Сената не будут нам страшны. Они полагают, что могут распоряжаться вами так, как им вздумается; а вы разрушьте их планы. Я прочел в ваших глазах, что вы решитесь на это, Виолетта…
— Я не хочу быть проданной, дон Камилло; рука моя должна быть отдана мною добровольно. Еще недавно синьор Градениго сказал мне, что мне будет предоставлен свободный выбор… Он говорил мне о каком-то новом помещении для меня…
