Задумчиво чертя какие-то кружочки на листе бумаги, слушал Гозман очередной доклад конторщика Менделя.
Когда Мендель кончил, хозяин неожиданно спросил его:
— Как тебе нравится этот голоштанник?
Смекнув, о ком идет речь, Мендель предложил:
— Надо позвать его бабку.
Но Гозман отрицательно покачал головой:
— Хорошее дело! Ты что думаешь, я не могу справиться один с этим юнцом? Или я его выучу, или я его выгоню.
И с новой злобной энергией принялся хозяин осаждать мальчика туманными и путаными вопросами. Приказчики, которым и раньше приходилось испытывать на себе странные упражнения Гозмана, не видели в этом ничего хорошего.
— Изведет ребенка! — со вздохом говорил старый приказчик Яков. — Лучше б уж дрался. Меня в детстве колодкой били — и то легче.
* * *
Сему злили эти нападки. Он ходил по магазину, выкатывал ящики, вытирал пыль, сортировал обувь с постоянным чувством нервного ожидания, что вот, может быть, сейчас его окликнет хозяин и спросит… Впрочем, бывали дни, когда Гозман забывал о Семе, но он умел, добрый хозяин, нагонять упущенное…
— Мальчик, к магазину подъезжает помещик. Знаешь, как дверь открыть?
Сема смущенно смотрел на хозяина. Пыльная тряпка дрожала в его руке. Он не знал, как открыть дверь.
— Болтать мастер, — надменно сказал Гозман, обрадованный растерянностью мальчика, — к делу не принюхиваешься. Мендель, сбрось гривенник.
Сема улыбнулся.
— Что ты скалишь зубы? — опять рассвирепел хозяин. — Позор таких вещей не знать!
Он остановился, ожидая просьб, признаний, но Сема продолжал стоять молча и с вызывающим вниманием пристально смотрел в глаза господина Гозмана.
— Что ж ты молчишь? — прошептал Мендель. — Скажи: «Буду стараться». Ну?
Сема ничего не сказал. Хозяин повернулся на каблуках и быстро пошел к конторке.
Однажды, придя на службу, Сема встретился с Пейсей, Эта встреча удивила его.
— Ты что здесь делаешь?
— Я? — сухо переспросил Пейся. — То же, что и ты!
— Вот как! — удивился Сема. — Фрайман устроил?
— Фрайман. Только ты, пожалуйста, ко мне не приставай!
— К тебе? Да на что ты нужен?!
В первый же день Пейся заслужил неприязнь служащих. Все время торчал он возле конторки, угодливо и заискивающе глядя на хозяина. Насмешки Гозмана не обижали его: он льстиво улыбался и покорно кивал головой.
— Дурак ты! В хедере на тебя плевали и здесь плюют, — с искренним сожалением сказал Сема.
— Оставь ты меня! — нахмурился Пейся. — Что ты мне — опекун, что ли? Как меня учили, так я и делаю!
