Священники и их спекуляция божьим словом больше не вселяли в меня страх. Алви давно умерла, а теперь умер и Торм; оба присоединились к моим давно усопшим родителям, все их поколение исчезло. Сам остров, его пейзажи вызывали во мне неподдельный интерес, мне было любопытно взглянуть на Сивл уже взрослыми глазами, но совершенно не хотелось снова ехать по безжизненным болотам, наблюдая голые скалы, заросшие трясиной берега и заброшенные башни. Вернутся ли ко взрослому человеку суеверия и предрассудки, терзавшие его в детстве?
В одном у меня не было ни малейших сомнений: эта поездка будет сильно отличаться от всех прежних. Возможно, еще утром, выходя из дома, мне казалось иначе, однако все изменилось, стоило появиться сержанту Рит.
За ужином она сказала, что ее зовут Эннабелла, но ей больше нравится Белла. Она заговорила об этом, когда мы заказывали вторую бутылку вина. Содержимое первой бутылки находилось преимущественно во мне, поэтому с моего лица не сходила улыбка. Поразительно, полицейских могут звать Белла!.. От вина она быстро захмелела и понемногу изменила взятый вначале строгий тон: попросила не обращаться к ней по званию, хоть это и было непросто, учитывая, что она сидела в форме.
Маска, за которой Рит пряталась, начала спадать. Девушка поведала, что обучение в Сеньории было для нее сложным испытанием, но она справилась, завела друзей и достигла определенных успехов. Ей долго не давали звание сержанта, ведь она, несмотря на быстрый профессиональный рост, была слишком молода. Белла не сильно вдавалась в подробности; полагаю, начальство оценило ее целеустремленность. В ней чувствовалась какая-то бесхитростная наивность. Вот только было непонятно, действительно ли это черта ее характера или лишь способ манипулирования людьми, в частности мной. Желто-коричневая форма сбивала с толку, недвусмысленно ассоциируясь с подавлением неугодных идей и посягательством на гражданские права.
Белла смеялась не часто, но совершенно раскрепощенно и от души: откидывала голову назад, зажмуривала глаза, а потом посылала мне через стол широкую улыбку. Мне нравился ее смех и те чувства, которые она во мне пробуждала… впрочем, она невольно напоминала мне о моем возрасте. Из головы не выходили мысли, что нам стоило бы поменяться ролями – обеспечивать безопасность поездки следовало мне, а не ей, ведь я старше и опытней. Несмотря на строгую форму и простую прическу, было легко забыть, что за ее смешливыми глазами и улыбкой скрывается член Сеньории, обладающий большими служебными полномочиями.
