стоит так попробовать сделать, – он кивнул в сторону Хантера. – Это может спасти твое
сердце, ведь его может разбить тот панк–рокер.
– Обычно он не так выглядит, – губы снова двигались, и страх, что я умру, как моя
сестра, стал ослабевать. – Обычно у него светлые волосы. Они черно–синие и короткие,
потому что я не справилась с чарами… как всегда.
Красные глаза демона вспыхнули, но я не знала, что это было.
– Хорошо, ты приходишь в себя.
Я попыталась пошевелить руками и ногами, но оставалась беспомощной грудой на
полу.
– И почему для тебя это хорошо для тебя? Разве демоны не хотят людям смерти?
Еще одна вспышка в глазах.
– Но ты ведь не человек? Ты одна из нас.
– Нет.
– Отрицай, сколько хочешь. Просто будет сложнее вынести правду.
– Я не знаю, что это за правда.
Он закатил глаза.
– Я уже тебе ее сказал. Ты не хочешь ее принять.
– А зачем мне верить тебе, демон? – я облизнула потрескавшиеся губы, движение
языка тоже порадовало. – Еще и уродливый.
Да, это был плохой удар, но я лежала на полу, казалось, вечность, слушала его
россказни про то, что я гибрид, Хантер врет мне, и, что странно, рассуждения о покупке
хороших средств для волос.
– Уродливый? – он вскинул бровь с пирсингом. – Тогда откуда была та похоть на
твоем лице, когда ты впервые меня увидела?
– Это не твоя внешность, – я не ответила. – Темные волосы, пирсинг, красные глаза,
загорелое тело… – я замолчала, а он ухмыльнулся.
– Похоть капает с твоего языка, – он подмигнул мне. – Не бойся, я не расскажу тому
панк–рокеру.
– Ему все равно, – возразила я, а потом покачала головой. – И это не имеет значения,
ведь это не твой облик. Ты отзеркалил последнего демона, что я видела в парке.
Он очаровательно усмехнулся.
– И он тебе очень понравился.
Я фыркнула со смешком.
– Ха, нет уж. Он был неприятен. И от него противно пахло, – ложь, но этот демон
слишком долго сводил меня с ума.
Ухмылка на его лице превратилось в оскал.
– Я не воняю.
Я мило улыбнулась ему и перекатилась на бок.
«Очко! Еще и тело начало двигаться!».
– Воняешь, – я потянула носом воздух. – Как грязные подгузники и гнилые оливки, –
вообще–то, от него пахло одеколоном с древесными нотками. Приятно. Но я хотела играть
до конца.
Его глаза вспыхнули, он оттолкнулся руками и коленями и подобрался ко мне.
– Следи за словами. Я могу убить тебя, если захочу.
– Но если убьешь меня, то не получишь деньги за то, что отдашь меня этим гибридам.
Это… если ты говорил правду, – дразнила я, он зашипел. Я закатила глаза. – Остынешь,
