И выпрямилась, прислушиваясь.
Хлопнула дверь. Загомонили, выходя на улицу, поздние гости. Всхлипнула тётя Инга, хохотнул, видимо, уже оправившийся после ночной стычки Виталик.
– Да отвалите вы от меня, мне в школу надо, – рявкнул как всегда недовольный Славка.
– Гляди, каким ботаном заделался, – заржал Виталик. – Ничё, проводишь брата, никуда не денется твоя школа.
– А Ваньку кто в садик отведёт? – вдруг всполошилась Инга. – Где эта?..
– Да тут она где-то, придёт, не боись, – отмахнулся Виталик. – Загуляла небось!
Похоже, о своём ночном демарше он никому не рассказал, а разбитый нос объяснил случайной стычкой.
– Ладно, – протянула Инга. – Некогда рассуждать, ехать пора. Ох ты ж сыночек мой, бедненький!
И вся толпа, гомоня, потянулась к автобусной остановке. Когда все стихло, я взяла Гришу за руку. Он снова успел задремать, вздрогнул и посмотрел на меня ошарашенно, будто не до конца понимая, где находится.
– Пойдём, – позвала я. – Пойдём, все ушли. Ты поспишь!
В квартире царила тишина. В воздухе ещё плавал табачный дым, с кухни тянуло тяжёлым алкогольным запахом. Под ногой у меня чавкнула раздавленная сигаретная пачка. Гриша оглядывался по сторонам, кажется, поражённый тем, где мне приходилось жить. Несмотря на более чем скромную обстановку, в наших с ним домах всегда было чисто и аккуратно. Выцветшие обои всегда были бережно подклеены, порожки починены, полы чисто выметены. Это же жилище было похоже на вокзальную нищенку, расхристанную, пьяную и оборванную.
Гриша быстро опустил глаза, видимо, боясь обидеть меня своей реакцией.
– Раздевайся. Ты есть хочешь? – спросила я, подумав про себя, что, наверное, смогу отыскать что-нибудь уцелевшее.
Но Гриша лишь устало мотнул головой, и я поняла, что прежде всего ему нужно поспать. Я провела его в комнату.
– Ложись, – кивнула я на расстеленную постель. – Поспи, я буду рядом.
Он смущённо отвернулся от меня и принялся быстро стаскивать свитер. Я краем глаза поглядывала на него. На его широкую худую спину, шею, руки, плечи…
Через мгновение он уже лежал в постели под одеялом. В окно заглянуло утреннее солнце, и я наконец рассмотрела, какое осунувшееся у него лицо. Под ввалившимися глазами темнели круги. Я присела на край постели, и он взял меня за руку, переплёл наши пальцы.
– Спи, – снова сказала я, наклонилась и коснулась губами его лба. – Спи. Я здесь.
Он уснул практически моментально. Вот ещё секунду назад смотрел на меня из-под набрякших век, а затем они закрылись, и всё лицо его расслабилось, перестало быть хмурым и сосредоточенным. Кажется, я могла бы сидеть так вечность – просто глядеть на него, ощущая покой. Однако нужно было вести в детский сад Ваньку, а перед тем, как его будить, стоило хоть немного привести в порядок кухню.
