Из моих глаз безостановочно текли слёзы, и я поначалу ничего не могла разобрать, лишь видела в темноте мелькание рук и ног и слышала звуки гулких ударов. И только когда Виталик, как-то влажно хлюпнув, упал на колени и попытался отдышаться, я разглядела того, кто теперь приближался ко мне. Гриша!
Я даже не поняла, откуда он взялся. Он явился ко мне, словно из моего сна, оказался ровно вовремя, чтобы стать моим спасителем. И я, не думая ни о чём, не разбираясь, что же произошло, рванулась к нему и прижалась к его груди, чувствуя знакомое тепло его тела, вдыхая его запах, чуть искажённый дорожным смогом.
– Тише, тише, я здесь. Всё хорошо, – шептал он и гладил меня по волосам.
Я не знаю, как ему удалось справиться с Виталиком. Гриша, конечно, был крупным, сильным, но всё-таки ему в тот момент было всего лишь шестнадцать, и он явно должен был уступать девятнадцатилетнему Виталику в силе. Может быть, тут сказались его постоянные вылазки в лес, полузвериные повадки, ловкость и изворотливость. А может, ему придало силы отчаянное желание меня защитить. Или Виталик попросту был слишком пьян, чтобы отбиваться всерьёз. Так или иначе, он, отдышавшись, встал на ноги и несколько секунд слепо таращился по сторонам, как будто не до конца понимая, где находится.
– Он часто так делает? – негромко спросил Гриша, с отвращением поглядывая на него.
И что-то было такое в его голосе, в его взгляде, что я поняла – скажи я сейчас, что Виталик мешает мне жить, и он убьёт его не задумываясь, просто потому, что так захотела я.
– Нет, нет, – поспешно выдохнула я. – Нет, он утром в армию уходит. Его не будет больше. Оставь его, Гриша!
Виталик коротко взглянул на нас, утёр рукавом кровавые дорожки, стекавшие из носа, сплюнул под ноги и пошатываясь направился в подъезд.
Только теперь, когда он исчез из виду, я начала обретать понемногу способность мыслить. Меня все ещё била дрожь, и слёзы никак не хотели униматься, и всё же реальность начала постепенно возвращаться.
– Как ты здесь оказался? – спросила я, все ещё вжимаясь в Гришу всем телом.
Я как будто боялась, что он сейчас испарится, исчезнет. Что я проснусь и снова услышу, как Инга пьяно бормочет на кухне.
– Приехал, – отозвался он. – На мотоцикле. Вон, посмотри.
Он так и не разомкнул рук, словно боялся выпустить меня хоть на мгновение, и потому лишь подбородком указал куда-то в сторону. Я увидела, что чуть в стороне от подъезда, у ограды чахлого палисадничка, стоит запылённый мотоцикл с выкрашенной в тёмно-зелёный цвет коляской.
