— Почему вы называете нас интерпретаторами? — обиженно вопрошал один из собеседников.
— Потому что все пророки говорят правду, а их интерпретаторы — лгут, — отвечал ему Атиша.
— И что же говорят пророки? — спрашивала у него девушка с брошюркой.
— Что Бог один для всех и всего. Что нужно перестать переделывать вселенную, ибо совершенно то, что Он создал, и ущербно то, что делает человек, который зашел в своем сознании слишком далеко и застрял в круге вечной смерти.
— А интерпретаторы?
— Что существует некий, одним им ведомый Бог, которого все должны принять беспрекословно. А иначе Он их не примет. Все интерпретаторы ослеплены чувством собственной значимости и иллюзией непогрешимости. Им не дано постичь отвлеченные образы и все, что не разумеют, они именуют ложью. Это фанатики, которых нижние слои используют для утверждения на земле демонической власти.
— Но мы хотим помочь вам спастись, — сказал парень.
— Сначала помогите себе.
— Но только через Иисуса можно прийти к Богу. А Иисус — это любовь.
— Так и идете через любовь!
— Если вы придете в нашу церковь, ваше представление об Иисусе изменится, — сказал проповедник.
— Опять двадцать пять, — махнул рукой Атиша. Он понял, что юноша неисправимо запрограммирован на монолог.
— Когда я пустил Господа в свое сердце, жизнь моя стала другой, — восхищенно сказал молодой человек.
— Фуф. Еле нашел тебя, демиург. Все, Атиша: есть защитник! — отдышавшись, сообщил кьюнг.
— Молодец. Теперь, я надеюсь, город спасен… А я, видишь, постарел. Помоги мне вызвать Лорем… Ты его нашел среди ролевиков? — сказал Атиша.
— Нет, — возразил проповедник, — мне явился образ Девы Марии.
— Да. Но не его, а её, — уточнил Копростасис.
— Она женщина? — удивился Атиша.
— Не женщина, но дева, Святая Дева, непорочная! — продолжал молодой человек.
— Девушка, — уточнил кьюнг.
— Да уж, пути Господни неисповедимы: такое случается раз в триста лет, — молвил демиург.
— Приходите к нам в церковь на проповедь и вы узнаете больше о Спасителе, — не унимался юный пастор.
— Замолчи, — приказал ему Атиша, после чего протестант встал, как заколдованный, и больше не проронил ни слова, как, впрочем, и его спутники.
— Ты бы видел, как она расправилась с виверной! — продолжал Копростасис.
— Она убила змия? Ты не должен был этого допускать. А если демоны против неё ополчатся! Эх ты, запорщик!
— Меня уже сегодня так называли. Все. Пора фамилию менять, — сказал Копростасис.
— Слыхал пословицу: «Каждый кьюнг заслуживает своего имени»?
