— Тоже мне, придумали квест[11] — найти четырехлистный клевер, — молвила Инна.
— Никогда не думал, что буду ходить с тобой по лесу в поисках символа счастья, — сказал Саша.
— Завтра, когда ты понесешь меня на руках, все будет ещё сказочней, — улыбнулась Инна. После этих слов Сашка крепко её обнял и почти уж поцеловал, но она вырвалась из его объятий.
— Саша, я люблю Париса, то есть Андрюху, — сказала Инна, как отрезала, — и по игре, и по жизни. А с тобой мы просто друзья.
— Любишь, говоришь? Тогда иди, поищи его в лесу. По игре он тебя предал, а по жизни — ещё предаст. Ты его не знаешь. Он тебя использует. Ты ему не нужна. Ты мне нужна!
— Кто, Андрюшка? Использует? Тоже мне, нашел змея-искусителя. Да он простой, как жменя семечек. Он будет верен мне до гроба, понял!
— Тогда ищи свой символ счастья без меня. А я пошел пить глинтвейн, — сказал обидевшийся спутник и направился обратно в лагерь.
— Ты же все испортил, дурак! — крикнула Инна ему вослед, но Сашка даже не обернулся.
— Что, думаешь я без тебя не найду магический клевер? Да без проблем! — сказала она себе самой. И вдруг, действительно, в нескольких метрах впереди, на освещенной лунным светом поляне что-то сверкнуло колдовским блеском, и Инна поспешила туда. Прямо посреди поляны рос один-одинешенек кустик клевера, один из листьев которого оказался пятипластинчатым. Инна поставила фонарь наземь, аккуратно сорвала лист и сунула его в карман поясной кожаной сумочки.
— Вот так, даже не четырех, а пятилистный! — сказала она торжествующе и громко добавила, с разочарованием глянув в сторону лагеря, — а я-то думала, Сашка, ты за клевером со мной пошел. А ты, оказывается, не друг, а просто самец.
Но тут её монолог прервал не похожий ни на один живой звук протяжный вой. Сквозь листву засверкали какие-то странные красные огоньки. Инна вынула из ножен игровой меч и смело двинулась вперед, переключив Барабасов фонарь в режим направленного луча. Метров через десять яркий луч фонаря проявил тела двух любовников.
— Ой, извините, — сказала Инна, гася свет, — мне показалось, что здесь кому-то плохо.
— Нет, нам хорошо, — ответил знакомый мужской голос. Инна снова зажгла фонарь и остолбенела: перед нею сидел обнаженным её любимый Андрей. Рядом на траве, прикрывая рукой глаза от слепящего света, лежала совершенно нагая Полина Сергеевна.
— Да когда же ты погасишь свой дурацкий факел! — рыкнула полусуккуба раздраженно.
Гриша и Барабас удачно добрались до лимузина. Последнюю часть пути они все-таки не прошли, а пролетели. В салоне автомобиля вспыхнули четыре красных глаза.
