— Секундочку, — сказал слуга, вставляя на место вывалившийся глаз, и тут же получил от Барабаса крепкий подзатыльник, на что обидчиво проронил, — чего деретесь?
— Смещаю твою точку сборки, — пояснил гроссмейстер и отвесил слуге вторую оплеуху, после чего глаза Гришины приобрели человеческий вид.
— Так мне трудно будет лететь.
— Пешком доскачешь. Смотри, сколько здесь светлых душ: не стоит их искушать до времени.
И тут Барабас увидел среди ролевиков Атишу, одетого в костюм простого тевкра. Светлый демиург подмигнул ему и кивком головы позвал пройтись по углям. Барабас, не отрывая глаз от Атиши, толкнул Григория взашей и тихо молвил:
— Дык, шевели копытами, летун.
Кто-кто, а Полина Сергеевна сейчас даже не помышляла возвращаться в Ру. Ей очень понравилось у ролевиков. Особенно её забавляло непосредственное участие в игре и та роль, что отыгрывал с нею сейчас юный Парис.
— Я становлюсь забывчивой в объятиях мужчины. Как, ты говоришь, тебя зовут по жизни? — спросила П.С., зажав лицо паренька своими пышными грудями.
— Андрюша, — задыхаясь, ответил тот.
— Андрюша, не робей, отыграй со мной по полной!
Едва взошедшая луна купала их силуэты в терпко-красном контражуре.
— У нас половой акт отыгрывают сгущенкой или массажем, — простонал Парис.
— О, какие вы, ролевики, интересные! — восхитилась П.С. Её глаза вновь полыхнули адским сиянием. Томно рыча, она легла на траву, влача за собой беспомощного Париса. И ночное светило зарделось от стыда, боясь представить, что будет дальше.
Когда главный костер окончательно погас, то здесь — на поляне, то там — в глубине леса, стали загораться другие небольшие костры. У каждого образовывалась своя компания. Где-то пили глинтвейн и напитки покрепче, где-то ужинали приготовленными на костре мясом и кулешом, где-то пели ролевые песни. У костров сидели те, кто устал от игры и решил пообщаться. В городах — Трое и Авлиде — игра вяло продолжалась: по улицам шныряли бродяги и воры, которые искусно подчищали карманы загулявших воинов. В тавернах пили вино и медовую брагу, в хижинах отыгрывали оргии. Лагерь ахейцев у стен Илиона был пуст: до утра, то есть на зиму, греки удалились в Авлиду. Серьезных боевых действий не предвиделось, тем не менее, на стенах обоих городов были выставлены дозоры, но так, на всякий случай.
Инна с Сашей, вдоволь находившись по углям, чувствовали себя на седьмом небе. Они шли по ночному лесу, подсвечивая путь фонариками. В руках Инны был фонарь Барабаса, забытый им у костра.
